Фродо кивнул.
- Да, естественно, - сказал он. - Не воспользуюсь.
Мужчина закрыл ноутбук.
- Это чем же вы не воспользуетесь? Я пока что ничего и не предлагал…
- Слишком жарко. Сам я люблю прохладу, а в танке жарища. Сам я мал ростом, так что наверняка ʺмеркаваʺ мне не достанется, только какая-нибудь захваченная ʺсемьдесят-двойкаʺ. Не пройдет, я уже стар для этого, впрочем, мне уже предлагали…
Заскрипел замок-молния. Мужчина тщательно свернул провода, уложил вовнутрь сканер отпечатков пальцев.
- Называй меня Арик, - неожиданно протянул он руку. - Видишь ли, Павел, тем, о чем ты говоришь, занимается бизнес-секция при британском консульстве в Минске. Это они с тобой разговаривали. Два раза, правда?
Фродо молчал.
- Дважды, - Арик не ожидал подтверждения. - И это хорошо, что так случилось, потому что у нас гораздо лучшее предложение.
- Мы, это значит ʺктоʺ? - прямо выпалил Фродо.
- Да не строй ты из себя ребенка, Павел. Знаешь ведь. Нам известны твои достижения…
Ну да, подумал Фродо. Все счастье в том бардаке, когда хватали шпиона, то никак не думали о том, а что на тот способен по-настоящему. Чем грозит, что его выпустили за границу. И все счастье в том, что расовой чистотой занимался совершенно другой отдел, в противном случае — шпионаж бы явно доказали. В противном случае, сидел бы теперь под замком где-нибудь на Раковецкой[18]. Величайшая тайна: получение разведывательного материала с обычных коммерческих, геофизических и метеорологических спутников. Взлом алгоритмов управления.
Знаем мы твои достижения. И отпечатки твоих пальцев у нас имеются. Низушок усмехнулся. Им следует вылавливать других шпионов, а не венесуэльских.
- А если нет? - осторожно спросил он.
- Почему? - парировал Арик.
Он сделался серьезным, уже не скалил зубы, словно арабский террорист, подлетающий к ʺбашням-близнецамʺ Международного Торгового Центра.
- Об этом позднее. Поначалу я хочу знать, что случится, если откажу? Буду тут скисать до смерти в дерьме? Пока не получу белорусское гражданство по той лишь причине, что здесь засиделся, поскольку только лишь ради меня лагерь содержать нет смысла?
Арик забарабанил пальцами по столешнице.
Изображает смущение, подумал Фродо. Никакой агент не делает подобных вещей подсознательно, в противном случае вылетел бы с подготовительных курсов в самом начале, закончив, в самом лучшем случае, в охране посольства.
- Нет, - сказал наконец офицер израильской разведки. - Не останешься. Мы не прибегаем к шантажу, такими вещами не занимаемся. Мы играем честно.
- Застрелишь меня на месте из своей беретты?
Пальцы прекратили барабанить по столу. Вот это уже настоящее смущение, подумал Фродо.
- Нет, - буркнул Арик. - Вне зависимости от своего решения, в лагерь ты уже не вернешься. Тебе просто нельзя. Выедешь еще сегодня, получишь паспорт, действующий во всех странах мира. Ладно, почти что всех. - Он усмехнулся. - Египетский, правда, зато очень хороший, - быстро предупредил он. - Даже в Египет въедешь без проблем.
Фродо рассмеялся. Арик поглядел на него.
- С действительной шведской визой. Берешь? Или предпочтешь другой?
Фродо сделался серьезным.
- А подумать можно?
- Можешь, - быстро прозвучал ответ. - Времени у тебя много. Целая минута.
Все, шутки кончились.
- Сигаретку можно? - спросил Павел Лешневский, чтобы чуточку потянуть время.
- Не курю, - буркнул Арик.
Фродо поглядел на дешевые настенные электрические часы. На стрелку, отсчитывающую последние секунды.
- Знаешь, Арик, или как-ты там зовешься по-настоящему, - начал он еще до того, как секундная стрелка завершила полный оборот. - Знаешь, я ведь еврей только по именованию. Не по матери, не по вере. Долго над всем этим не размышлял. Этот весь мой внешний вид — это только игра генов, брат похож на скандинава, блондин, выше меня на полметра. Отец… Никогда не думал, кем был мой отец, мой дед. Мы никогда об этом не разговаривали. Думаю, что им самим было до лампочки. Я жил в Польше и чувствовал себя поляком. Меня доставала масса вещей, но, знаешь ли, right or wrong, my country… Я работал там, где работал, находился под защитой. До того самого времени, когда меня выгнали, как собаку. Словно мусор. За грехи предков.
Ненадолго он прервался, всматриваясь в стрелку, движение которой уже не имело значения. Время закончилось, решение было принято.
- Я жил в стране, в которой слово ʺжидʺ[19] было популярным ругательством. В которой евреи были виноваты во всем плохом; виртуальные евреи, потому что других просто нет, так я сам себе объяснял. Вплоть до того самого дня, когда сам сделался евреем…
18
Тюрьма Моко́тув (польск.
19
В n-ный раз напомню, слово ʺжидʺ (żyd) в польском (и чешском) языке, это и просто название национальности.