— Именно, именно, — закивал головой сэр Умбреж. — Мои более чем скромные успехи на боевом поприще за последние два десятка лет низвели меня до уровня едва ли не самого последнего из рыцарей, которого весьма неблагоразумно было бы снаряжать в военные походы. Ну разве что жребий выпадет, как было на твоей памяти. А благодаря тебе, достойный оруженосец, благодаря твоим стараниям мы с тобой вознеслись теперь в самые верхние строчки тайного списка. Побьюсь об заклад, что это так! И винить в этом ты должен одного себя!
— Вам надо было меня предупредить! Раньше еще, в самом начале… Да знай я, что у вас на уме, разве б…
— Ну и что бы от этого изменилось? Ты стал бы мне подыгрывать, ты не попытался бы публично меня разоблачить? Ведь именно этого я и опасался со стороны любого из своих оруженосцев. Теперь-то мне понятно, что тебя стесняться не стоило. Юноша, способный на плутовство в таком святом деле, как рыцарский турнир, безусловно, имеет самые смутные представления о чести и достоинстве… Да, выходит, надо мне было сразу тебе во всем открыться… Но кто же мог знать, что все так обернется?
— Но ведь теперь вы все мне рассказали без утайки. Чем я заслужил такое доверие?
— Чем? — с горькой усмешкой спросил старик. — Да ведь теперь мы с тобой очутились в одной лодке, юноша! Я, разумеется, все силы приложу к тому, чтобы восстановить свою репутацию старого идиота, которой ты нанес столь значительный ущерб. Но в какой мере мне это удастся? В случае же полного провала придется заняться тобой, оруженосец.
Мне этот его посул пришелся совсем не по душе.
— Заняться мной, сэр? — забеспокоился я. — Позвольте спросить, в каком смысле? Что вы этим хотите сказать?
Но он на мой вопрос ответить не пожелал.
— Можешь идти. — Вот все, что я от него услышал.
— Но…
— Повторяю: можешь идти. — И Умбреж повернулся ко мне спиной.
Поняв, что ничего больше не добьюсь, я побрел к двери, но на полпути меня остановил властный окрик старика.
— Невпопад! — чеканя слова, произнес он. — Тот, кто начисто лишен чести и совести, в ситуации вроде твоей нынешней наверняка замыслил бы бегство. Я не утверждаю, что тебе совершенно чужды понятия, которые я упомянул, но если это так, советую от планов побега отказаться раз и навсегда. Я из-за тебя, похоже, очутился в скверной ситуации, и ты обязан делить со мной все тяготы этого положения. Попробуй только ускользнуть… Я тебя отыщу, не сомневайся. И тогда уж ты от меня получишь по заслугам.
Не в первый раз слышал я подобную угрозу. И снова не мог не подивиться тому, что люди, не питавшие ко мне ни малейшей привязанности и нисколько не жаждавшие находиться в моем обществе, готовы были разбиться в пух и прах, лишь бы только я оставался в поле их зрения.
Следующим же утром я стал свидетелем того, как отчаянно Умбреж пытался восстановить свою порушенную репутацию слабоумного старца. Поднявшись, по своему обыкновению, очень поздно, он ввалился в большой зал крепости, где рыцари, многие из которых мучились похмельем после ночного пиршества, мирно поглощали свой обед, и с порога воззвал к ним:
— Замечательный денек для нашего турнира, не так ли, милорды? Когда же мы начнем?
Хитрый старик хотел всем внушить, что из памяти у него успели уже выскользнуть события минувшего дня. Рыцарей, впрочем, повергло в смущение не только это, но и восторг, который Умбреж выразил по поводу погоды: небо было свинцовым, с самого утра задул ледяной северный ветер, косой дождь моросил не переставая, и турнирное поле уподобилось болоту. На все заверения, что турнир прошел вчера и не кто иной, как он, оказался победителем, старик отвечал смущенно-недоверчивой улыбкой и лишь головой покачивал. Вот такими средствами стремился он восстановить статус-кво, и я от души надеялся, что усилия его окажутся ненапрасными. Ну, разве что у нескольких особо недоверчивых рыцарей и придворных останутся в душе смутные подозрения на его счет.
Что же до меня самого…
Вечером, выйдя из конюшни, я носом к носу столкнулся с великаном-воином, меня поджидавшим. Прежде я ни разу его не встречал, так что, скорей всего, это был наемник. Грудь у него была точно бочонок, лоб довольно низкий, но тем не менее к разряду идиотов отнести его было никак нельзя, в чем я вскоре с большим сожалением и убедился.
— Ты будешь Невпопад? — строго спросил он меня.
— Нет, — не раздумывая, ответил я.
— Меня предупредили, что ты хитрая бестия. Что ж, пошли. — Он повернулся и зашагал в сторону площадки, где оруженосцы совершенствовали свои боевые навыки. Я, снедаемый любопытством, старался от него не отставать.