— Ей это пойдет на пользу, — уверенным тоном прибавил его величество.
Никакой иной информацией в добавление к сказанному он ни с кем не поделился, и все обитатели крепости удовольствовались этим скупым объяснением. А что еще им оставалось делать? Донимать короля вопросами, тем более на такую щекотливую тему, никому и в голову не пришло. Это было бы неслыханной дерзостью.
Поздним вечером накануне нашего отъезда в обитель я чистил в конюшне Титана. Готовил его к дальнему походу. И вдруг в разгар этого занятия услыхал позади себя сдавленный смешок. Я оглянулся. В дверях, прислонясь к косяку, стоял Булат Морнингстар собственной персоной и злорадно ухмылялся. Я инстинктивно протянул руку к посоху, стоявшему у дощатой стены, но Булат замахал на меня руками, давая понять, что намерения у него вовсе не воинственные.
— Пришел пожелать тебе попутного ветра, Невпопад, — сказал он, продолжая ухмыляться. — Тебе хоть лошадь-то дадут или пешком похромаешь?
— Обещали привести маленького конька перед самым выступлением, — хмуро ответил я, поглядывая на посох. С Морнингстаром следовало держаться начеку.
— Вот это хорошо. Просто здорово. — Ухмылка на его нагловатой физиономии сделалась еще более торжествующей. — Что ж, спокойной тебе ночи, оруженосец.
— Погоди! — Мне теперь только пришло в голову, что Булат оставался едва ли не единственным в крепости, кого я не расспросил о принцессе. И то лишь потому, что неизменно старался его избегать. Но раз уж он сам заявился… Да и что мне, собственно говоря, терять? — Ты хоть что-нибудь знаешь о нашей принцессе?
— Я? Да откуда, скажи на милость? — Но по его тону, по тому, как он внезапно отвел глаза, я понял: он что-то утаивает.
Учитывая ситуацию, а также все, что мне было известно о Морнингстаре и о подобных ему самовлюбленных, надутых болванах, я с самым невозмутимым видом постарался спровоцировать его на откровенность, слегка кольнув его самолюбие:
— Твоя правда. Извини, не сообразил: и впрямь, откуда тебе, простому оруженосцу, может быть хоть что-то о ней известно. О самой принцессе!
Я кивнул ему и вернулся к своему занятию.
Разумеется, моя уловка сработала на все сто! Нет, Булат отреагировал на прозвучавший в моих словах вызов не мгновенно, он помедлил, задумчиво пожевал соломинку, выдернутую из кормушки, а после лениво, вразвалочку подошел к нам с Титаном.
Я сделал вид, что удивлен:
— Как, ты, оказывается, еще не ушел?
— Она красивая, — сказал Булат.
— Да ну? И где ж это тебе удалось ее увидеть?
— Здесь, в замке. Несколько лет назад дело было, я еще не был оруженосцем, меня тогда в первый раз сюда привез отец. Я сказал другим мальчишкам, что смогу взобраться на любую стену, ну, мы и поспорили. Пришлось мне карабкаться по боковой стене замка.
— И ты, конечно же, добрался до самого верха?
— Конечно, — кивнул Булат. — Я высоты не боюсь. Да и вообще ничего, между прочим.
— Поздравляю.
— И где-то на полпути, — продолжал он, словно не слыхав моей реплики, — встретилось мне окошко. Ну, я возьми и загляни в него.
— Ты, поди, рассчитывал увидеть там полуголую фрейлину — предположил я.
— Именно, — подтвердил Булат, нимало не смутившись. Чувство неловкости вообще, по-видимому, было ему неведомо. Мне, по правде говоря, тоже, но насколько с моей стороны это было осознанной линией поведения, настолько у Морнингстара — одним из проявлений его природной тупости. — А наткнулся взглядом на принцессу. Волосы у нее были цвета осенних листьев, глаза — как бушующее море, а голос, когда она заговорила, показался мне похожим на шелест южного ветра в кронах деревьев…
— Прямо какой-то прогноз погоды… — вставил я.
— Она разговаривала с учительницей-иностранкой, толстой теткой с родинкой на подбородке. Родинка была преогромная, черная, из нее росли седые волосы. Бр-р-р… Принцесса о чем-то ее спрашивала, и когда учительница повысила голос, отвечая на вопрос, принцесса…