— Может статься. — Я пожал плечами. — Ветер так ветер. Вам видней.
Нестор ласково мне улыбнулся:
— Я хорошо тебя понимаю, оруженосец. Ты впервые выполняешь ответственное задание, потому тебе повсюду и мерещатся опасности и подкрадывающиеся враги. И это, с одной стороны, совершенно правильно — воин должен быть бдительным, от этого ведь его жизнь зависит. Но с другой стороны, Невпопад, слишком уж осторожничать тоже ни к чему. Собственной тени начнешь пугаться. Ты ж ведь не один, дружок, тебя со всех сторон окружают рыцари, сильные и испытанные в боях. Принцесса наша, хотя и… со странностями… но все же нисколько не опасна. Как и этот ее воздыхатель. Ты не нервничай, Невпопад. Так и угробить себя недолго. Глупая была бы смерть…
Это были последние его слова, сказанные за миг до того, как стрела, пущенная откуда-то сверху, пронзила его могучую грудь.
Нестор сперва даже не понял, что произошло, настолько это было внезапно. Он, безусловно, слышал звук спущенной тетивы и наверняка почувствовал толчок в самую середину груди, но осознал, что отряд подвергся нападению и что первой жертвой неприятеля стал он сам, лишь когда, опустив голову, заметил ярко-красное древко и оперение у самого своего лица. Он открыл рот — не иначе как собирался выкрикнуть какую-то команду, — но голос ему уже не повиновался. Еще секунда, и наш командир тяжело рухнул с лошади на твердую землю. Звук падения его могучего тела послужил своего рода сигналом — все рыцари замерли на месте, натянув поводья.
— Враг атакует! — крикнул я, и в ту же секунду вторая стрела, зазвенев, угодила в середину лба моей несчастной лошади. Бедное животное не мучилось: убитое наповал, оно упало, причем так стремительно, что я не успел ни спрыгнуть на землю, ни выпростать ногу из-под тяжелого туловища. Я оказался подмят мертвым телом несчастной Александры и пригвожден к земле.
Отовсюду послышались крики.
— Щиты! — приказывали одни.
— Спасайте принцессу! — требовали другие. Воздух наполнился пением стрел. Многим из рыцарей удалось вовремя прикрыть головы и грудь щитами, таким образом они себя спасли. Другим, не столь расторопным, повезло меньше. То один, то другой рыцарь или оруженосец вдруг свешивались через седла или падали вниз, под копыта, сраженные наповал или тяжело раненные. Следовало признать, что трусливая атака нашего невидимого противника оказалась довольно успешной.
Я поначалу пытался высвободиться из-под тела своей Александры, но после, когда в него со свистом вонзилось несколько стрел, решил повременить. Сама судьба снабдила меня этим подобием щита из плоти и крови — увы, неживым, но до чего же надежным! Мой меч был у меня за спиной, как всегда, ну а поскольку я на ней лежал почти плашмя, то вытащить его из ножен никак не мог. Зато посох, притороченный к седлу, оказался в пределах моей досягаемости, и я, осторожно протянув руку, сумел его вытащить из седельной петли.
«Если мне все же наконец удастся вылезти из-под мертвой кобылы, — подумал я, — испытанное, верное оружие может прийтись очень даже кстати».
Завладев посохом, я решил, что пришло время разобраться, что же все-таки произошло и каковы мои шансы выбраться из этой переделки живым. Первым мне на глаза попался сэр Умбреж. Он спешился и стоял, прикрываясь щитом, с мечом в правой руке. Я невольно им залюбовался: во всем его облике, в позе, хотя и оборонительной, но исполненной тем не менее необыкновенного достоинства, чувствовались безупречная выучка, богатейший воинский опыт, безудержная отвага и неустрашимость.
«Ай да сэр Умбреж!» — пронеслось у меня в голове. Отчего-то вдруг припомнив, каким он впервые предстал передо мной, я не мог не усмехнуться, столь разительным был контраст.
Энтипи тоже не пострадала, хотя и выглядела растерянной и, если только мне это не почудилось, немного расстроенной и сбитой с толку. Ей, вероятно, пришло в голову, что Тэсит не способен устроить массовую бойню ради того только, чтобы похитить возлюбленную. Он мог бы это проделать без всякого кровопролития. Я, кстати говоря, тоже об этом подумал.
Но тут дождь стрел иссяк столь же внезапно, как и начался. Рыцари, оставшиеся в живых — примерно половина нашего отряда, — принялись растерянно озираться по сторонам. И тут совершенно неожиданно для них, но не для меня, сэр Умбреж как ни в чем не бывало зычным голосом скомандовал:
— Щиты не опускать!
— Следует ли нам сомкнуть ряды, сэр? — спросил его один из оруженосцев. По голосу парнишки чувствовалось, что он до смерти напуган, но старается это скрыть.