Вокруг меня раздавались крики, стоны, сопровождавшиеся жутким звуком раздираемой плоти. Я прислушался. Голоса, звучавшие со всех сторон, принадлежали исключительно мужчинам. Я подумал: а как же принцесса? Что с ней? Видимо, одно из двух — она или уже погибла, или пока еще невредима. Но гораздо больше, чем участь ее высочества, меня сейчас заботила собственная безопасность.
Не выпуская из руки посох, я стал медленно, с невероятными усилиями высвобождать ногу из-под крупа моей Александры. И тут вдруг что-то большое, тяжелое и, судя по звуку падения, влажное шлепнулось на землю позади меня. Я оглянулся. Боже, лучше б мне было этого не делать. На траву приземлилась голова несчастного старика сэра Умбрежа. Окровавленная, лишенная одного из глаз, который, вероятнее всего, был вырван из орбиты и сожран проклятыми гарпами, она лежала неподвижно и смотрела прямо на меня. В уцелевшем глазу читался горький и, что и говорить, вполне заслуженный мною упрек.
Желудок мой подпрыгнул к самому горлу. Я с трудом подавил рвотный позыв, отвернулся и рывком, так, словно жуткое это зрелище придало мне сил, вытащил свою негодную ногу из-под тела Александры. А после сделал единственное, что мне оставалось, учитывая обстоятельства: быстро пополз прочь с места сражения.
Мне удалось преодолеть расстояние фута в три. После чего путь отступления оказался заблокирован.
Прямо передо мной вдруг словно из-под земли возник один из гарпов. В отличие от своих товарищей он, казалось, был настроен отнюдь не воинственно. На меня даже внимания не обратил, уставившись как завороженный на острие посоха, который я, разумеется, держал в руке. Оно было сплошь покрыто свежей кровью. Я, в свою очередь, заметил, что на всклокоченных волосах ублюдка сверкал и переливался какой-то уродливый металлический обруч — подобие короны.
Только теперь я наконец услыхал голос принцессы.
— Отпустите меня, уроды в перьях! — требовала она.
Ее гневный протест был встречен взрывом пронзительного, издевательского хохота. Тут только до меня дошло, что голоса воинов вот уже несколько минут как стихли. Стараясь не выпускать из поля зрения гарпа, стоявшего передо мной, я кое-как ухитрился бросить быстрый взгляд назад. Этого оказалось достаточно, чтобы вопрос о судьбе отряда полностью для меня прояснился: на месте сражения горой громоздились людские и конские трупы. Никто из воинов его величества не вышел живым из схватки с чудовищами. Только я и Энтипи пока еще не погибли.
Ублюдок, который перекрыл мне путь к отступлению, пронзительно взвизгнул:
— Приведи-и-и-и-и-те ее! Сюда! Сюда-а-а-а-а!
Судя по его тону, он привык повелевать. А еще у него была манера выкрикивать слова так громко, словно те, к кому они были обращены, находились бог знает как далеко. Разумеется, в этой мерзкой стае он был вожаком. Тут наконец он обратил свое милостивое внимание на меня и заверещал:
— Мой по-о-о-о-о-о-дданный! Ты убил моего по-о-о-о-о-о-дданного!
— Да что вы! — Я помотал головой. Главное было выиграть время. Предводитель гарпов молча указал пальцем на окровавленное острие моего посоха. Я тотчас же пожалел, что сразу же, как прикончил ублюдка гарпа, не удосужился убрать лезвие в деревянное гнездо. И всего-то усилий было — кнопку нажать! — Ах, вы об этом. — Я с наигранным недоумением взглянул на лезвие. — Просто не представляю, где это я его испачкал.
— Не-е-е-е лги-и-и-и-и! Ши-и-и-и-и-и-флу Баламу-у-у-у-у-у-та… ты-ы-ы-ы-ы убии-и-и-и-и-л!
— Да нет же, поверьте…
Его и без того круглые птичьи глаза еще больше округлились от удивления.
— Тру-у-у-у-у-у-с, да? Уби-и-и-и-и-и-йца, но тру-у-у-у-у-с? Ра-а-а-а-а-а-зве та-а-а-а-а-а-к быва-а-а-а-а-а-ет?!
Гарпы притащили и швырнули на траву рядом со мной отчаянно сопротивлявшуюся Энтипи. Она держалась молодцом, в этом ей нельзя было отказать. Нисколько не испугалась, зато зла была как мегера. Только и делала, что бросала на этих тварей испепеляющие взгляды. Не знаю, в самом ли деле ей был настолько чужд какой-либо страх, или же она по глупости своей не осознавала, что находится в смертельной опасности и только чудо может ее спасти.
— Вас, — презрительно щурясь, заявила она вожаку стаи, — ждут большие неприятности.
Гарпы раскатисто захохотали. Теперь, когда вся эта теплая компания собралась вокруг нас с Энтипи, я наконец-то их пересчитал. Полтора десятка. Всего-то. Но учитывая, с какой яростью и ловкостью они сражались и как легко разделались с воинами Рунсибела, этот малочисленный отряд, пожалуй, стоил целой армии.
— Айлеро-о-о-о-о-о-о-о-н я. Айлеро-о-о-о-о-о-о-н, вожак гарпов! Ты-ы-ы-ы-ы-ы, принце-е-е-е-е-е-е-сса, в мое-е-е-е-е-е-й вла-а-а-а-а-а-а-сти! Неприя-я-я-я-я-я-тности?! Это у тебя-а-а-а-а неприя-а-а-а-а-а-тности, а не у меня-а-а-а-а-а-а!