С правой стороны храма расположена могилка-склеп первоначальницы Дивеева монахини Александры, в миру Агафьи Мельгуковой, рядом покоится дивная раба Божия схимонахиня Марфа, далее Елена Мантурова61.
Впереди них, окруженная чугунной решеткой, — могила Н. А. Мотовилова, великого защитника заветов преподобного, «служки Божией Матери и Серафимова».
— Посмотрите, — вдруг заметила матушка Александра, — как плита Н. А. раскололась крестом, и совсем ведь недавно случилось это. Видно, тяжелое испытание суждено пережить нашей обители.
В самом деле, огромная каменная плита от совершенно непонятной причины дала большую трещину вдоль и поперек, образуя правильную форму креста.
— Да, это удивительно, — согласились и мы.
С левой стороны храма совсем скромная, одинокая, с маленьким крестом могилка ближайшего друга, сотаинника и любимого ученика преподобного Серафима «Мишеньки» Мантурова62, несшего величайший подвиг при жизни своей самоотверженного служения своего старцу и новосозидаемой им обители.
Какие все это дорогие и близкие сердцу имена, неразрывно связанные с именем преподобного Серафима.
Горячо молились мы о упокоении этих великих подвижников благочестия, прося их небесного заступничества на трудном жизненном пути.
— Ну, а сейчас пойдем в келию, в которой жила первоначальница матушка Александра, — сказала наша спутница. Теперь келия эта находится для сохранности как бы под футляром воздвигнутого над ней строения.
Сама она, полуподземная, с маленькими окошечками почти на уровне земли, и спускаться в нее нужно по лестнице.
При входе в келию находится большой, во весь рост, портрет преподобного в белом балахончике, с шапочкой на голове, благословляющего правой рукой.
Работа изумительная.
Сама келия перегородкой разделена на две части, в большей половине, как бы приемной, стоит стол, скамья, в углу много образов, теплятся лампады. На окошечке прислонен небольшой образ святого архидиакона Стефана, таинственно явившийся по стуку в это окошко матушке Александре63.
Другая половина келии совсем маленькая: в глубине ее ложе с маленьким изголовьем, служившее местом отдыха великой подвижнице, тут же она почила сном праведницы на другой день после посещения ее преподобным Серафимом, тогда еще иеродиаконом64. Из этого помещения ведет дверца в совсем уже крохотную и темную каморку, где с трудом только может поместиться один человек. В углу висит Распятие, озаренное светом лампады. Это место, где больше всего любила проводить время матушка Александра, место ее тайных подвигов и молитвы.
Благодаря нашей спутнице мы получили в благословение по маленькому кусочку от каменного изголовья.
После посещения келии матушки Александры мы направились к домику, где жила блаженная Пелагея — этот второй Серафим.
По дороге навстречу нам быстро шел кто-то высокий, без шапки, в лаптях, по виду странник.
Длинная белая рубаха почти до колен подпоясана кушаком, седая бородка развевалась по ветру. Он размахивал руками, словно что-то сам с собой рассуждая, иногда на мгновение останавливался, а затем опять поспешно начинал махать.
— Наш Гриша, — шепнула матушка, — блаженный65, — и, когда он поравнялся с нами, она, поклонившись ему, сказала: — Ну, как, Гриша, спасаешься? — но странник совсем не обращал на нас никакого внимания, только, задержавшись снова на минутку, ткнул куда-то рукой в пространство и произнес: «Слышь, дымом-то как несет? То-то же», — добавил он как бы с некоторой угрозой в голосе и снова зашагал дальше.
Мы переглянулись удивленно, так как нигде никакого дыма не было ни видно, ни слышно.
— К чему бы это он? — заметила тревожно матушка, — неспроста, видно, чует что-то душа его. Не попустит Царица Небесная до беды какой.
— А кто такой Гриша, матушка? — спросили мы.
— А этот раб Божий давно уже приметался к нашей обители и как родной всем нам стал. Кроткий и незлобивый, он точно птица небесная живет, ни о чем не заботясь. Сестры наши его очень почитают и верят, что молитвы его доходят до Господа. Иной раз, правда, говорит он прикровенно, так что и невдомек порой, ан, смотришь, дело-то затем показывает, что не попусту Гриша-то наш сказывал.
Беседуя так, мы незаметно для себя подошли к домику блаженной Пелагеи, где 45 лет прожила она. Невыразимы при жизни были страдания, и физические и нравственные, этой отверженной вначале всеми великой духовной рабы Божией, поставленной самим Серафимом на служение Дивеевской обители.
61
Монахиня Елена (Елена Васильевна Мантурова, 1805-28.5.1832) — первая начальница Мельничной общины
62
Михаил Васильевич Мантуров (1896-7.7.1858) погребен с левой стороны церкви Рождества Богородицы, под самым окном
63
Вот как об этом повествуется в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» архимандрита (позже — митрополита) Серафима (Чичагова): «Мать Александра недоумевала, какому святому посвятить третий придел [церкви Казанской иконы Божией Матери], и поэтому однажды всю ночь молила в своей келии Господа указать Свою волю. Вдруг послышался в маленьком окне ее стук и за ним голос: «Да будет престол сей первомученика архидиакона Стефана!» С трепетом и радостью бросилась мать Александра к окну, чтобы видеть, кто ей говорит, но никого не было, а на подоконнике она обрела чудно и невидимо откуда явившийся образ св. первомученика архидиакона Стефана, написанный на простом, почти неотесанном обрубке бревна. Этот образ был всегда в церкви и теперь перенесен в келию первоначальницы Дивеевского монастыря» (СПб., 1903. С. 29)
64
Преподобный Серафим, будучи иеродиаконом, побывал у матушки Александры в первой половине июня 1789 г. вместе с саровским строителем о. Пахомием и казначеем о. Исаией. Матушка первоначальница просила о. Серафима «не оставлять ее обители, как Царица Небесная Сама тогда наставить его на то изволит».
65
В других воспоминаниях о Серафимо-Дивеевском монастыре такого имени не встречается. Возможно, речь идет о блаженном Онисиме родом из деревни Осиновки.