— На улице голосовала. Вот Боня мне и говорит: «а давай с собой возьмём, я ещё негритянок не трахал». Взяли, налили пару стаканяр, хотели, как дойдёт, «на колхоз поставить», а она слабенькая оказалась, сразу с копыт долой. А потом ещё и на пол наблевала. Кто ж после этого её трахать будет? А мне блин, теперь отмывать. Хочешь — забирай себе, пока мы добрые.
Сергей распорядился отнести девицу в свою комнату, чтобы эти уроды не передумали и не потащили за собой в степь. А сам попытался проинструктировать «охотников», чтобы те не нарвались на неприятности. Пусть Панкрат, злой на «бунтовщиков», и распорядился никакого содействия им не оказываться, но жалко же будет придурков, если нарвутся на очень большие неприятности. Только никакого инструктажа не получилось.
— Да пошёл ты нахер, Десантник, со своими поучениями! Сами разберёмся! Иди ворота открывать.
«Шишига» с ликующими в предвкушении развлекухи «быками», потрясающими над головами, кто «калашом», кто «сайгой», кто помповым ружьём, покатила куда-то на юго-запад. А капитан пошёл разбираться с несостоявшейся жертвой группового изнасилования.
Разбираться было нечего: спала без задних ног. Он только мокрой тряпкой оттёр ей перепачканное рвотными массами лицо, избавил от верхней одежды и обуви, рассчитанных на позднюю осень, и укрыл одеялом.
Негритянка открыла глаза, когда Сергей в очередной раз заглянул проверить, как она.
— Ви кто? Где я? — испуганно пробормотала девица, натягивая одеяло повыше и ощупывая себя под ним.
Ну, слава богу, по-русски балакает!
— Я Сергей. Где ты — долго рассказывать. А ты кто? И как оказалась в компании… не очень хороших людей?
Негритянка наморщила лоб, что-то припоминая.
— Луиза… Как это по-русски? Ловила такси, чтоби доехать до вокзала: мне завтра нужно быть в Москва. В Москве. В университэте. Остановилась какая-то большая машина, меня посадили в неё. Я протестовала, но эти люди сказали, что я красивая, и поеду с ними. Заставили випить какой-то гадкий напиток. Мне стало плёхо. Что потом — не помню.
— А что у нас в городе делала?
— Знакомий из Франсе… Франции… Просил проводить его к невесте. Они переписывались и решили жениться. Он не знает русский язик, я знаю.
Ну, ладно, хоть не бл*дь-трассовичка…
— Мне нужно в туалет, — умоляюще глянула на капитана Луиза.
— Там, в конце коридора направо, — махнул он рукой и вышел, чтобы не смущать неодетую женщину.
Негритянка вылетела из комнаты босая, набросив на себя только футболку Сергея, смотрящуюся на ней как короткое платьице. Судя по походке, её всё ещё «штормило» от выпитого.
— Это какая-то деревня? Как мне из неё попасть в Москву? — принялась она сыпать вопросами по возвращении. — Почему лето, если была зима? Осень, то есть, но у нас во Франции так холодно только зимой.
— В Москву ты не попадёшь никак, — вспомнив разговор с Нестеровым, грустно улыбнулся Беспалых. — Никогда.
— Почему? Меня похитили? Ти — русская мафия? Зачем я вам нужна? Моя семья небогатая, она не может меня викупить, я просто студентка, хотеля изучать русский язик.
Говорила она с приятным мягким акцентом, почти без ошибок.
— Изучишь. Теперь очень хорошо изучишь. Я — не мафия. Мафия — те люди, которые привезли тебя сюда. Они хотели секса с тобой, но ты слишком сильно опьянела, и они бросили тебя здесь. Теперь ты останешься здесь навсегда.
— Мне нужно в Москву! Я убегу!
— Никуда ты не убежишь. Здесь не двадцатый век, а тринадцатый. Накануне нашествия монголов. Москва — маленькая деревня в сотнях километрах отсюда. Ближайшие люди живут километрах в ста пятидесяти. Дорог нет, кругом дикие звери. И если кого-нибудь встретишь, они просто продадут тебя в рабство. Если не убьют сразу. Потому что они никогда не видели нег… чернокожих.
— Это неправда! Так не может бить.
— Может. Возможность путешествия во времени изобрёл мой друг, но не сумел скрыть её от мафии. Теперь этим пользуется она, а все мы — ты, я, другие люди, отправленные сюда — навсегда останемся здесь. Чтобы не могли никому рассказать об этом секрете.
— Голёва болит, — застонала Луиза, прикрывая глаза ладошкой.
Дорогой читатель, помни! Скачав данную книгу на пиратском сайте и, тем более, залив её туда, ты будешь жить с осознанием того, что этим ты причислил себя к пассивным гомосексуалистам: https://author.today/post/563637#first_unread
Фрагмент 8
15
Поверила она только после того, как Сергей показал ей кадры, снятые во время сражения на реке Калка, и отвёл на второй этаж, где негритянка через окошко «полюбовалась» окрестностями базы.
За ужином на незваную гостью пялились все, но историю её появления на базе уже знали, поэтому вопросу Беспалых почти не задавали.
— Я поговорю с комендантом — он тоже мой друг — и он выделит тебе какую-нибудь комнату, — объявил капитан, но Луиза встала на дыбы.
— Нет! Я буду жить у тебя! Я не хочу спать с мафией!
— Но ты же понимаешь, что тогда с тобой буду спать я. У меня одна кровать.
Она осмотрела его с головы до ног и хитро улыбнулась.
— У меня как раз давно не было мужчины…
Спать женщина с кожей цвета шоколада ложилась в одних плавках, и Сергей тоже постеснялся снимать труселя. Обнял её со спины, одну руку подсунув под шею и положив на упругую грудь, а вторую — на мягкий вали на нижней части живота. Луиза сразу жарко задышала, прижимаясь к нему спиной.
— О! — воскликнула она, почувствовав, как нечто твёрдое упирается ей в ягодицы. — Уже?
И принялась стягивать с себя плавочки.
На следующий день куча мужиков посчитала своей обязанностью спросить:
— И как тебе негритянка?
Злиться не было смысла, чтобы не фиксировать внимание на его отношении к необычной подружке, поэтому он односложно отвечал «во!», оттопыривая большой палец сжатой в кулак правой руки. Привыкнут, перестанут обращать внимание на то, что «воевода» живёт с экзотической штучкой. Им ведь и самим скоро придётся сходиться с какими-нибудь монголками (и не ряжеными, а самыми натуральными) или половчанками.
Оставался вопрос, чем заняться Луизе здесь, на базе, кроме того, чтобы спать с капитаном. Они проговорили полночи, чтобы хоть немного узнать друг друга. Молодая француженка (там все, имеющие гражданство Пятой Республики, считают себя именно французами, из какой бы страны ни приехали они сами или их предки) после окончания школы успела поучиться в университете на юге страны на химика. Но душа к этой специальности у неё не лежала, зато, начитавшись зануды (по мнению Беспалых) Достоевского, девушка увлеклась русским языком. Бросила учёбу на третьем курсе и поехала поступать в университет имени Патриса Лумумбы, «Лулумбарий», как его называют в Москве. Тем более, страшилки про КГБ и «диктатуру» остались в прошлом, а Россия теперь на Западе ассоциировалась с демократией и свободой.
Язык давался хорошо, девушка делала явные успехи, и на четвёртом курсе уже могла чудесно щебетать не только с однокашниками, но и с москвичами. Зарабатывала на жизнь переводами на французский язык и в мечтах уже видела себя преподавателем русского языка где-нибудь в родном городе. И тут эта поездка в российскую глубинку, чтобы сопроводить земляка к его русской невесте…
— Ти меня правда не обманиваешь про время монгольского нашествия? — всё ещё никак не успокаивалась Луиза. — Мне страшно: это дикие, ужасние варвари…
Как будто все остальные сейчас не варвары, включая тех же самых французов, ловящих и жгущих ведьм, убивающих сотнями «сарацинов» и собственных единородцев, молящихся богу немного иначе, чем они сами. И сотни лет ещё будут убивать.