Зато приблудившаяся сначала к рязанскому купчине, а потом и к жителям слободы, сучка могла быть спокойна за своё будущее: три сторожевых «овчара» успел переправить сквозь «дыру» ещё Панкрат, так что, когда она закончит кормить щенков, без «женихов» не останется.
Удивительно, но именно Жучка стала причиной самого неожиданного романа. Похоже, неожиданного не только для других, но и для самих его «героев».
Всё случилось, когда псина тяпнула мальчишку. А его мамаша не придумала ничего лучшего, как поколотить за это дворняжку.
— Ты что творишь, сука⁈ — заорал на неё оказавшийся поблизости Крафт.
— Она моего ребёнка укусила! Да её не только палкой отходить, её убить за это мало!
— Я сам тебя сейчас этой палкой отъе*ашу! А потом ещё и в жопу её тебе засуну.
За «мстительницу» немедленно вступилась Устенко.
— Как вы разговариваете с женщиной? Она за своего ребёнка заступается. Это же ребёнок!
— И её вышкварку эту палку туда же! Правильно Жучка его тяпнула: я же видел, как он её за хвост дёргал.
Тут «правозащитница» даже забыла собственное правило обращаться к «узурпаторам» исключительно на «вы».
— Да ты просто контуженый какой-то! Человека готов убить за какую-то шавку!
— Не просто контуженный, а тяжело контуженный. И считаю, что человека, особенно сволочь, убить — меньший грех, чем животное. Животное, в отличие от так называемого «венца эволюции» никогда не предаст, никогда подляну не кинет. Если зверь что-то делает, что людям не нравится, в этом сами люди виноваты. А двуногая тварь осознанно гадит.
— Ну, далеко не все подлости творят, — кажется, начала сдавать назад Елена, приметившая, что чадолюбивая мамочка уже «испарилась». — Я, например, никогда гадостей людям не делаю.
— Ты???
Крафт, наверное, с полминуты хохотал под недоумённым взглядом «бунтовщицы».
— Тебе напомнить, как ты притащила с собой на «разборки» с нами тех двух клушек? Ты не подляну им собиралась подкинуть, подставляя под п*здюли, которые намеревалась огрести, чтобы стать «мученицей».
Устенко лишь захлопала глазами.
— Вот поэтому я за животное грохну любого. И скажи ещё, что я не прав, считая, что они лучше людей.
— Прав, наверное, — кое-как выдавила из себя растерявшаяся бывшая «яблочница».
— Тогда держи пять!
В общем, мужчина и женщина взглянули друг на друга с непривычной им обоим точки зрения. И этим взглядом дело не закончилось. С тем, стокгольмские это синдром или какой иной, могли бы разобраться психологи, но таковых среди жителей крепости не нашлось. А может, просто и на людей тоже приближающаяся весна подействовала.
Ждали весну, ждали тепла, ждали ледохода на Дону. Именно по причине его приближения рыбацкая бригада выходила на промысел буквально каждый день: когда по большой реке пойдут льдины, сети будет не поставить. Так что старались заполнить ледник хотя бы двухнедельным запасом рыбы. В дополнение к запасу мяса, сделанному ещё когда по снегу было не так сложно передвигаться.
Ждали, осознавая, что проснувшаяся после схода снега природа заставит поменять относительно неторопливое, размеренное зимнее существование на непрекращающийся семимесячный аврал. Поэтому на «командный состав» легла ещё и забота планирования грядущих работ.
Первыми в этой очереди стояли сельскохозяйственные. Стресс от нехватки продовольствия в начале зимы помнили все. Потому и решено было засеять, засадить овощами и корнеплодами столько, на сколько хватит посевного материала. И только своим зерном, поскольку урожайность местных сортов просто никчёмная. Чернозёмы пока позволяют обходиться без удобрений. И долго ещё будут позволять. Пару сезонов можно будет смело эксплуатировать одни и те же поля, и лишь потом переходить на трёхполье, включая высадку бобовых, которые за это время удастся размножить. Как и картошку, пусть даже ради этого придётся минимум ещё одну зиму прожить на сокращённом пайке «второго хлеба».
Курский купец Шестак, которому не пожлобились заплатить за них дефицитным в это время серебром, привёз и семена морковки, капусты, репы, редьки. На удивление, предположение о том, что у кого-то заваляются пакетики с семенами огородной мелочи, тоже оказалось верным. Ерунда — морковь, редиска, укроп и петрушка. Но, как оказалось, ни редиски, ни укропа, ни петрушки в это время на Руси ещё не знают. Как, кстати, и фасоль, не говоря уже о подсолнечнике (в «закромах» у людей удалось найти буквально полкило нежареных семечек) с кукурузой, завезённых, как известно, из Америки, и той же гречки, случайно обнаруженной в трофеях, доставшихся от монголов.
Серебро дефицитное не потому, что его мало в казне слободы. Его вообще мало в это время, и торговля, преимущественно, сводится к хорошо известному бартеру. И не только на Руси, но и в Степи. «Жирные времена», когда Русь чеканила свои монеты и использовала для расчётов арабские, закончились лет сто назад с началом упадка арабского владычества, возвышением сельджуков и истощением месторождений серебра в Средней Азии. Поток монет иссяк, и пришлось использовать в качестве денег меха — беличьи и куньи шкурки, приравненные по стоимости к серебряным монетам. Вплоть до расчётов за «мелочь» каменными «заменителями».
Нет, речь не об огромных «жерновах», игравших роль денег на каком-то из островов в океане. Тоже «колёсики» с дыркой посредине, но насаживаемые на веретено «маховичком», называются пряслицами, в настоящее время являются в русских землях самой мелкой «валютной единицей». Всё это — и разнообразные шкурки, и пряслица — конечно, имеет серебряные эквиваленты, включая даже разрезанные на части монеты, так и называемые «рЕзана». Но серебра мало, оно является редкостью и используется для покупки только наиболее важных для покупателя товаров.
А для Серой крепости на текущий год нет ничего важнее создания семенного фонда. Вот и не пожалели серебра на, в общем-то, пустячный в понимании аборигенов, товар.
36
Плотина половодье выдержала. Не зря ей сделали такой широкий водосброс, увеличивающий поток воды при подъёме её уровня в водохранилище. С запасом, поскольку никакой статистики уровня весенних разливов ни Девицы, ни Дона у строителей мини-гидроэлектростанции не имелось. При строительстве «плясали» от того, что видели прошлой весной, но ведь год на год не приходится.
Едва просохла земля, как севернее и западнее Серой крепости заурчали моторами оба трактора, и гусеничный ДТ-75, и колёсный «Беларус», с которого на время вспашки не стали демонтировать экскаваторный ковш, чтобы избежать потерь масла в гидросистеме, которое компенсировать уже невозможно. «Дэтэшка» штурмовала целину, а «Беларус» перепахивал более лёгкую почву прошлогодних полей.
Именно тут, у стен крепости, и запланировали высадить овощи, картошку и «ценные злаковые», вроде гречки и кукурузы. И не только для того, чтобы они были «под присмотром», но и ради возможности полива тех культур, которые любят влагу. Ну, а пшеница, ячмень, просо «и сами вырастут», как выразился Зильберштейн, выполняющий обязанности ещё и «главного агронома». Вот только придётся ещё и потрудиться, обнося пашню забором хотя бы в три жерди. От тех травоядных, которых со временем непременно привлекут яркой зеленью взошедшие злаки и корнеплоды: хоть за осень и зиму неплохо повыбили тех же тарпанов, кабанов и обитательниц рощ, косуль, но их «выпасы» уже занимают «переселенцы» с соседних территорий.
Вот из-за этих кабанов и приключилась совершенно нетривиальная история.
Слободу разбудил хлёсткий выстрел из карабина, в ответ на который донёсся хорошо слышимый в ночной тишине человеческий вопль. Бывший охранник, служивший во внутренних войсках на охране «зоны» своё дело знал и не дремал на вышке, как когда-то «братки». И даже время от времени поглядывал в прибор ночного видения. В него-то он и заметил, как ему показалось, кабана, медленно передвигающегося по картофельному полю. Знал он не только порученное дело, но и то, какую ценность представляет для жителей Серой крепости картошка, которую сажали буквально по дольке порезанной на части картофелины. И если кабаняра, решивший полакомиться овощем, выроет и сожрёт пару десятков таких кусочков, ущерб будет весьма значительным. Вот и шарахнул туда, где в свете луны была чуть заметна тёмная масса.