Это была своеобразная реакция Младича на все неприятности, которые свалились на сербов за Дриной, на его конфликт с самыми высокопоставленными лицами в PC и СРЮ, с представителями зарубежных стран, обратившихся против сербского народа, и на собственную семейную трагедию (убийство дочери Анны. — Прим. Л.Б.); реакция человека, который стойко сражался за осуществление целей борьбы сербского народа, отстаивая его неотъемлемое право жить в условиях мира и свободы, как и все цивилизованные нации в мире, реакция человека, который, несмотря на все беды и проблемы, никогда не терял веру в силы своих товарищей и сербского народа в целом.
Своим личным примером он наилучшим образом подтверждал свои слова, свои убеждения и предназначение. Возможно, его можно было бы упрекнуть в том, что он соизмерял со своей храбростью и решимостью храбрость и решимость всех тех, с кем сотрудничал, и был убеждён, что он и его народ могут намного больше.
В конце разговора он выразил желание сфотографироваться с нами, что и было сделано. Потом мы вошли в дом, где в узком кругу ещё несколько часов обсуждали свои конкретные задачи на ближайшее и более отдалённое будущее.
После этого генерал поехал дальше, чтобы посетить другие корпуса и подразделения АРС».
Мои военные встречи с Радованом Караджичем и генералом Ратко Младичем
Прошло несколько месяцев, как я вернулась в Москву из миссии ООН. В феврале 1995 г. вновь засобиралась на Балканы. Помню, что планировала в той поездке встретиться с генералом Ратко Младичем и доктором Радованом Караджичем. Мне не хотелось ехать к президенту Республики Сербской, с которым до этого я не была знакома, с пустыми руками. В аэропорту Шереметьево я долго выбирала сувенир. Зная Караджича как человека верующего, я в конце концов остановила свой выбор на деревянном пасхальном яйце на подставке, расписанном палехским художником.
Поездка оказалась трудной. Отвезти нас с Косаной, журналисткой из агентства СРНА, вызвался один коллега из Белграда. Мы не смогли выехать из столицы рано, поэтому после пересечения границы ночь наступила внезапно и была оглушительной. Когда мы в полной темноте пробирались по дорогам Боснии, то водитель как бы в шутку предупредил, что ночью через это шоссе проходят мусульманские тропы, поэтому надо ехать быстро, без остановок. Чем выше мы поднимались в горы, тем сильней начинал падать снег и дуть резкий ветер. Вдруг — резкая остановка. Прокололось колесо. А дальше началось действо, которое я никогда не забуду. Стоять долго нельзя, свет или подсветку включать тоже нельзя. Как менять колесо в полной темноте? Сначала водитель выгнал нас с Косаной из машины на значительное расстояние и предупредил, что если к машине подойдут мусульмане, то мы должны будем бежать. Выполнить его указание было не трудно, поскольку уже на расстоянии пяти шагов ничего не было видно. Затем он начал в кромешной тьме на ощупь менять колесо. Самое удивительное было то, что эта операция заняла минимум времени — не более 6 минут. Слава Богу, все закончилось благополучно, мы вскочили в машину и стремительно понеслись в сторону Пале.
Но на этом наши приключения не закончились. На подъезде к Яхорине дорога была скользкой, машина остановилась на крутом подъеме в заледенелой снежной колее и никак не хотела двигаться с места. Нам с Косаной пришлось вылезти из автомобиля и начать его толкать. Дул страшный ледяной ветер, мела пурга, трудно было стоять на льду, в который превратилась дорога. Наконец, машина сдвинулась с места и стала набирать обороты. Косана успела вскочить на заднее сидение уже двигающейся машины, а я поскользнулась и упала. Машина быстро удалялась, а я лежала в колее и никак не могла подняться — так было скользко. Я лежала и… смеялась, потому что ситуация была комичной. Мне сверху кричат, дают советы как лучше двигаться, а я встать не могу. Смеюсь, пытаясь подняться…