– Да, если они поймут, что вам совершенно неизвестно о сердце Армы, то, возможно, они оставят вас в покое, – предположила Олдама.
– Нет, – ответил герцог. – Они не поверят, что мне ничего не известно. Слишком долго и настойчиво они мне допекают своим вниманием.
– Это точно, – согласилась с ним Глориоза. – Особенно если требуемое сердце им очень нужно.
– Хорошо, оставим эту затею, – сдалась Модеста.
В кабинет вошёл Эдуард Левмер, и команда «Ветзо» удалилась, чтобы не мешать герцогу работать. Так как герцогиня с внучкой находились в библиотеке, телохранительницы вновь вышли в парк.
Солнце уже скрылось за деревьями, когда мимо них, торопясь куда-то, шёл Левмер. Он был беспокойный и мрачный, будто сдерживал себя от свершения неприятного, но необходимого поступка. И это точно не касалось поручений, данных ему герцогом. Увидев телохранительниц, он остановился.
– Как твои дела, Эдуард? – поинтересовалась Модеста, догадавшись по его виду, что ответ точно будет пессимистичным.
– Плохо! Ужасно плохо! – ответил раздражённо секретарь герцога. – Я не нахожу себе места то того, что преступница гуляет на свободе, а я не имею права восстановить справедливость. Судьба и наши законы просто издеваются надо мной.
– Ты говоришь о Луизе Ройман, а значит, до сих пор ещё не успокоился. Ты следил за ней? – спросила Глориоза.
– Да, всё это время я следил за ней и даже подослал к Луизе Ройман человека, чтобы они познакомились, и он узнал о её прошлом.
– И что же тебе дал этот шпионаж? – полюбопытствовала Модеста.
– Я узнал, что она жила на Земле в том же месте, где происходили те убийства, о которых я вам говорил. Луиза Ройман даже вспомнила этот случай со скорпионами и упомянула о том, что их подбрасывала в дома женщина, называвшаяся Отравительницей, – поведал секретарь.
– Эдуард, это ещё ничего не доказывает, ведь она могла слышать об этих убийствах или прочитать о них в средствах массовой информации. Ты настолько одержим жаждой мщения, что готов убивать всех, кто похож на убийцу твоего отца, – не одобрила его рассуждений Олдама.
– Нет, на этот раз я не ошибся. Луиза Ройман и Отравительница – одно и то же лицо, потому что кроме меня, моего отца и комиссара полиции ни один человек не знал, что людей убивали при помощи скорпионов, и что убийцей была женщина. Это расследование велось втайне, и журналисты сообщали, что полицейские умирали от разных заболеваний. Кроме нас троих, об этом расследовании и его результатах знала лишь та, что была виновна в этих убийствах, – сказал Левмер.
– А что сказал тебе твой шпион о поведении Луизы Ройман? – спросила Модеста.
Левмер горестно вздохнул и безнадёжно махнул рукой.
– Он говорит, что она добра, но её что-то тревожит. Ведёт себя скромно, воспитанно, доброжелательно, говорит спокойно. В общем, он будто сговорился с тобой, Модеста, но я уверен, что она просто провела вас. Та женщина всегда умела притворяться и была непревзойдённой лицемеркой, – поведал Эдуард.
– И что теперь? – спросила Олдама, не зная, чем помочь отчаявшемуся человеку, который явно готов совершить непоправимую ошибку.
– Я выведу её на чистую воду. Как только она совершит ошибку и тем докажет, что она и есть Отравительница, я немедленно поквитаюсь с ней.
– И каким способом? – поинтересовалась Глориоза.
– Я убью её, – твёрдо заявил Левмер. – Неужели вы ожидали от меня иного действия?
– Я ожидала от тебя не мести, а правосудия, – ответила Модеста, неодобрительно качнув головой. – Зачем тебе уподобляться убийце? Подумай, что ты собираешься сделать. Это ведь не просто проучить завравшегося хама, тут нужно будет лишить человека жизни. Это станет необратимым действием.
– Для хладнокровной и жестокой убийцы есть только одно правосудие – смерть! – упрямо твердил Эдуард, кипя от ярости.
– Подожди, не надо спешить с вендеттой. Я могу по своим каналам узнать что-нибудь о жизни и местонахождении Отравительницы, – предложила Модеста, надеясь успокоить взбудораженного секретаря.
– Ты ничего не сможешь узнать о ней. Она слишком осторожна, чтобы её кто-нибудь выследил, – покачал головой Эдуард. – Я ценю ваше желание помочь и знаю, что только с вами могу поговорить об этом деле, но вы не в состоянии восстановить справедливость. Убийц необходимо уничтожать, а не перевоспитывать.