Глориоза и Олдама, краем глаза взглянув на командира, заметили, что у неё несколько отсутствующий и настороженный взгляд. И на то была причина – Модеста «обнаружила» появление двух крупных существ в придорожных кустах, и её организм атаковал их, урвав у них довольно много энергии. Прекратив энерговампирическую деятельность, Модеста старалась не выдать перед визитёрами свою излишнюю осведомлённость, догадываясь, что им очень хорошо известно, кто засел в кустах. Подруги, уже знавшие о способностях командира, и заметившие её условный знак, интуитивно тоже стали посматривать по сторонам. Они поняли, что она обнаружила ещё кого-то.
Самуил Амертсон никак не отреагировал на несанкционированную словесную перепалку своих телохранительниц с визитёром, просто терпеливо переждал этот момент, сохраняя полное спокойствие. Воспитание аристократа не позволяли ему возмущаться или как-то показывать сейчас своё неудовольствие, да и девушкам он доверял – если они что-то делали, не стоило им мешать.
– А теперь скажи, что тебе нужно? – спросил герцог, отстраняя чуть в сторону Модесту и Глориозу, пытавшихся закрыть его от опасных собеседников.
– Мне нужно знать, где находится храм, в котором хранится сердце Армы, – сказал Шаюнмар, сквозь маску косясь на оружие Модесты.
– Я впервые узнал о храме и сердце Армы от тебя, но я даже понятия не имею, что это такое и где оно находится, – ответил герцог.
Шаюнмар перевёл взгляд на него и, сделав для себя выводы, признался:
– По твоим глазам я вижу, что ты не лжёшь, но мне известно, что в вашей семье передаётся по наследству один блокнот, где указано местонахождение храма и сердца Армы. Отдай мне этот блокнот, и я оставлю тебя в покое.
– Оставишь в покое? Маловероятно. Но делать нечего, я выполню твою просьбу. Когда мне нужно отдать блокнот и когда ты отпустишь Виттона? – спросил Самуил.
– Он останется заложником, пока я не получу блокнот.
– А я не отдам блокнот, пока не будет отпущен Виттон. Он должен быть живым и здоровым. Это – моё условие.
– Условия буду ставить я! – рявкнул Шаюнмар. – Если будешь упрямиться, то твой друг умрёт.
– Тогда ты не получишь блокнот, – не уступал герцог.
– Ты потеряешь друга!
– Но и ты кое-что потеряешь. Решай сам.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – неохотно согласился Шаюнмар, заметно нервничая.
Вдруг он поспешно вместе со своими телохранителями упал на землю. Девушки мгновенно сообразили, что здесь что-то не так и потянули герцога в приоткрытые ворота. В тот же миг из-за кустов и деревьев, растущих по другую сторону широкой дороги, раздались автоматные очереди и пули полетели в ворота, но за секунду до этого перед ними возникло силовое поле, включённое герцогиней или кем-то из охранников, что были возле неё. Шаюнмар и его люди резво поднялись и скрылись в автомобиле. Стрелявшие тоже присоединились к ним, и через пару секунд машина уже мчалась прочь, поднимая клубы пыли по дороге.
Герцог и команда «Ветзо» прошли через ворота и те закрылись. Охранники, убедившись, что их вмешательство сейчас не понадобится, ушли на свои посты.
Прислонившись спиной к воротам и вкладывая оружие в кобуру, Глориоза неудержимо рассмеялась.
– Что с тобой? – удивилась Модеста.
Олдама и герцог с недоумением смотрели на развеселившуюся индианку. А та продолжала хохотать, не в силах даже объяснить что-то.
– Глориоза, то такого смеха у тебя заболят раны, – обеспокоенно предостерегла Модеста, с недоумением уже подумывая о нервном срыве у подруги.
– Они уже болят, – призналась Глориоза, пытаясь подавить очередной взрыв смеха. – Разве вы ничего не заметили?
– Нет, – ответила Олдама.
Герцог и Модеста непонимающе пожали плечами. Глориоза попыталась дышать ровнее, после того как ей удалось подавить свой смех.
– Меня снова хотели обмануть или напугать, и подстроили ловушку, – сказал Амертсон. – Но это вовсе не смешно.
– Извините, господин герцог, я не это имела в виду, – сказала индианка, и, глубоко вдохнув, сделала продолжительный выдох, окончательно успокаиваясь.