– Посмотрите, здесь действительно кто-то похоронен, – сказала Олдама, указав на дисплей прибора, на котором был виден какой-то предмет, похожий на ящик или гроб. Он сохранился достаточно хорошо и совсем не был разрушен.
– Это гроб? – спросил герцог.
– Да, наверное, – ответила Олдама, продолжая исследовать находку. – Он сделан из сплавов различных металлов и покрыт тонким слоем алюминия. Если это саркофаг, то он очень прочный.
– Как глубоко он находится? – спросила Глориоза.
– На глубине пяти метров, – ответила изобретательница, взглянув на показания прибора.
Гроб располагался на расстоянии четырёх метров от ствола дуба, между его корнями. Видимо, могила была устроена с таким расчётом, чтобы дуб, разрастаясь, не повредил её, но и не находился слишком далеко.
– А можно увидеть, что находится внутри гроба? – поинтересовалась Модеста, хоть лицезреть даже на экране останки эдистерца ей не сильно хотелось. Но стоило проверить всё до конца.
– Разумеется, – Олдама изменила немного функцию прибора, и на дисплее возникло изображение скелета.
Похороненный туземец был завёрнут в ткань, которая почти полностью сохранилась, и в его ногах находился небольшой цилиндрической формы предмет, назначение которого осталось неизвестным.
– Я, как врач, могу сказать, что строение скелета ненамного отличается от скелета землянина, однако эдистерец имел широкую кость, а значит, не отличался стройной и безупречной, с нашей точки зрения, фигурой, – сказала Модеста. – Интересно, каков рост этого человека, ведь на экране размер скелета, безусловно, уменьшен.
– Сейчас узнаем, – с готовностью отозвалась Олдама, принимаясь за вычисления.
Через минуту изобретательница сообщила:
– Этот человек имел рост около трёх метров.
– Теперь ясно, почему в домах эдистерцев нет низких потолков, – сказал герцог.
– Значит, мы получили полное подтверждение рассказу герцогини Амертсон. Но зачем Шаюнмару и его людям сердце Армы? Что они будут с ним делать? – недоумевала Модеста.
– Этого мы не можем знать, но лучше – если это, конечно, возможно – помешать им добраться до него, – выразил своё намерение герцог.
– У нас вряд ли это получится, если вы, господин герцог, хотите спасти господина Виттона, – Модеста с сожалением покачала головой. – Боюсь, что нам придётся играть по чужим правилам. По крайней мере, временно.
Самуил Амертсон понуро опустил голову, сознавая, что Модеста права и бандиты не отпустят Виттона, если не получат блокнота. Но то, откуда им известно о существовании этой записи, очень волновало герцога.
Вечером Самуил рассказал своей жене о сделанном открытии, и они решили отдать блокнот в качестве выкупа за Виттона по первому требованию его похитителей. Для них самих эта книжечка особой ценности не представляла, кроме как в качестве памяти о далёких предках. Но это была не та цена, чтобы ставить её выше человеческой жизни.
Тем же вечером позвонил Шаюнмар и потребовал от герцога блокнот, назначив встречу на рассвете в лесу у одного из родников. При этом он намекнул, что при телохранительницах разговор может не состояться вообще.
Утром, ещё до восхода солнца, герцог собрался на назначенную встречу, твёрдо решив, на сей раз никого не посвящать в свои планы. Он готов был рискнуть собой, только бы покончить со всеми этими злоключениями.
– Самуил, ты едешь один? – спросила герцогиня, с тревогой глядя на мужа.
– Да, – ответил герцог. – Кроме тебя, никто во дворце не знает о том, что я уезжаю на эту встречу. Пожалуйста, не сообщай в полицию и не говори ничего телохранительницам, они мне не помогут, если меня всё же попытаются убить. Да и их присутствие может нервировать Шаюнмара, и он будет не так сговорчив или вообще трусливо скроется. Он как-то слишком подозрительно косится на наших телохранительниц. Интересно, чем они так его встревожили? Кроме того, если на место встречи явится полиция, то похитители могут убить Виттона. Я не хочу рисковать ничьими жизнями.
– Ничьими, кроме своей? Нет, не уезжай! Они убьют тебя! – взмолилась герцогиня, перепугано цепляясь за руку мужа.