Однако в ее глазах было что-то, что заставляло прислушаться к этим странным словам. Какая-то невероятная серьезность, убежденность. Бен видел это. Он, не спускавший взгляда с ее лица, ловивший малейшие изменения в ее чертах, не мог не заметить эту особую твердость и не проникнуться ею.
Прозрение наступало постепенно. Мало-помалу он пытался взять себя в руки и начать мыслить здраво.
Рей… ведь она изменилась! Теперь, глядя на нее трезвым взглядом, он заметил отросшие волосы с легкой проседью. Заметил слабые морщинки вокруг глаз — память о бессонных ночах, когда Рей, стоило ей успокоить одного из близнецов, тут же была вынуждена брать на руки второго. Сглотнув, Бен робко поглядел ниже — и наконец все понял. Нагота ее тела не скрывала ничего. Он увидел глубокий шрам, пересекающий низ живота, — шрам от операции, которая помогла ее детям появиться на свет, но лишила Рей возможности рожать.
Он побледнел. Его руки затряслись. Горло свело судорогой.
— Сколько… сколько времени меня не было?.. — выдавил он, задыхаясь. И, не дождавшись ответа, зашелся глухим рыданием.
Только сейчас до него дошло, что он провел в забытьи, подвластный чарам Галлиуса Рэкса, не несколько часов, даже не несколько дней — а годы. И все это время Рей была одна. Под гнетом Сердца бури. И с двумя маленькими детьми.
О Сила… как же он подвел ее!
Рей не ответила — она уже не могла говорить. Ее лицо, ее руки — все ее тело стало совсем прозрачным. И только желтые глаза продолжали сверкать.
В последний раз она слабо вздохнула — это был вздох, полный одновременно счастья и горечи. Она не боялась уходить. Единственное, о чем она жалела, что приходится покидать Бена и детей — и о том, что она не может взять их с собой.
Бен приник к ней еще плотнее — но оказалось, что он держит пустоту.
Рей исчезла.
Не живая и не мертвая, она ушла в Силу. Отныне она была повсюду. И нигде. Она стала чем-то несравненно большим, чем человек.
Буря все расходилась. То тут, то там лес озаряли силовые вспышки. Листва ошалело колыхалась, иногда обнажая осколки помрачневшего неба.
Бен не заплакал. Он лежал, устремив ввысь пустой и страшный взгляд.
Когда ему в глаза ударил свет посадочных огней, он не заметил этого. Отрешенный от всего, он продолжал гладить воздух — так, словно еще чувствовал здесь, под своими руками, дорогое сердцу существо.
Вскоре неподалеку приземлился хорошо знакомый шаттл типа «Ипсилон». А еще спустя несколько минут до его слуха донеслись приближающиеся людские голоса.
Это был тот самый спасательный отряд, который отправился на выручку Верховному лидеру. «Черная звезда» успела послать сигнал бедствия, но поскольку пилот гибнущего истребителя не имел привычки носить в одежде страховочный маячок, команде «Ипсилона» потребовалось время, чтобы его найти.
Из-за погрешностей в работе приборов «Ипсилон» потерял связь с «Финализатором» и не услышал приказа отходить. Когда экипаж все же распознал приближение бури, и было принято решение прекратить поиски, оказалось, что время упущено. Энергетические потоки складывались в воронку, мешая нормальной работе приборов.
Шаттлу повезло оказаться в центре воронки, на небольшом островке безопасности, но выбраться отсюда корабль уже не мог. Все, что оставалось находящимся на борту людям, это посадить корабль где-то посреди леса, дожидаясь, когда буря стихнет — хотя это ожидание и могло окончиться плачевно. Известно, что энергошторма могут бушевать несколько минут или несколько дней, а то и вовсе целые десятилетия.
Несколько человек покинули шаттл, прихватив приборы для измерения активности энергетических вспышек. Именно тогда, к собственной неожиданности, они и наткнулись на того, кого искали.
Кто-то узнал одежду, лежавшую поодаль. Другой поднял с земли остатки светового меча — то был меч Рей, пострадавший в бою. Но несведущий вряд ли почувствует разницу.
Вызвали медиков.
Не меньше десятка человек окружили Бена Соло. Кто-то набросил на него плотное шерстяное одеяло. Однако тот по-прежнему как будто не чувствовал ничего. Все его тело одеревенело, как у покойника. Руки и ноги не гнулись. Он не мог идти, так что спасателям пришлось самим отнести его в шаттл.
Внутри было светло и людно. Члены экипажа сновали туда-сюда, беспокойно перекрикиваясь друг с другом. Где-то над головой слышались завывания аварийной сирены…
Оживление, царящее кругом, немного привело спасенного в чувство. Как будто неведомые силы вдруг схватили его и заставили возвратиться к жизни. В один момент раздражение, злость, неверие, боль накатили на него волной — но по крайней мере, теперь он чувствовал хоть что-то. Им уже не владело тупое оцепенение.
Он ошалело огляделся, щуря глаза от яркого света. Затем несмело прошептал про себя имя Рей, словно наконец признавая жестокую истину, и обхватил голову руками.
Где-то в дальнем конце коридора раздавались голоса пилотов, на все лады клянущих треклятый энерговихрь.
В этот момент что-то заставило Бена оторвать ладони от лица.
По-прежнему слабо подрагивая и зябко кутаясь в одеяло, он протиснулся в рубку.
Оказавшись внутри, он не произнес ни слова. Просто прикрыл глаза и попытался сконцентрироваться, вчувствоваться в Силу. Трудно сказать, какое внутреннее чутье вело его в эту минуту. Просто что-то неуклонно подсказывало ему, как следует поступить.
«Рей, — словно со стороны он услыхал собственный мысленный голос. — Пропусти нас, Рей…»
К его удивлению, Сила отозвалась слабой рябью.
Буря не утихла. Но сейчас волны энергии летели прямо перед ними, постепенно образовывая небольшой «коридор», через который судно могло уйти на орбиту.
— Репульсорные двигатели на полную, — коротко распорядился Бен недоумевающим членам летной команды.
Спорить или задавать вопросы никто не собирался — для этого не было времени.
Через пару минут Бен распознал по дрожанию корпуса, что корабль оторвался от земли.
… Когда «Ипсилон» покинул атмосферу Маластара, стало ясно, что «Финализатор» успел нырнуть в гиперпространство. Связи с ним не было.
— Куда летим? — осведомился навигатор, готовясь ввести координаты для прыжка.
Бен не сразу понял, что этот вопрос адресован именно ему. И догадался только когда кто-то, наклонившись к самому его лицу, повторил вопрос:
— Будут приказания, куда лететь, Верховный лидер?
Комментарий к Глава XLVI
* Собственно, речь идет о технике Темной стороны, называемой «Memory Walk» («Прогулка по памяти»), которая уже упоминалась в начале «Исправляя ошибки»: http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%B3_%D0%BF%D0%BE_%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F%D0%BC
========== Эпилог ==========
Записывающее устройство мигает красным. Дроид-ассистент подает беззвучный сигнал: «Можно приступать», и через мгновение на голоэкране появляются темные очертания, с недавних пор известные любому разумному существу в галактике.
Глава Первого Ордена Кайло Рен начинает говорить. Голосом, полным спокойствия и уверенности, он объявляет о том, какой видит новую, свою Империю. Настало время возвратиться к истокам, утверждает молодой правитель. Вспомнить, какой Империя задумывалась изначально. Старый Палпатин провозгласил единое и сильное государство, свободное от политической раздробленности и от войн. От любых расовых или социальных предрассудков. Государство, где уважают права граждан. Где нет места коррупции. Нет места рабству и разгулу преступности. Когда-то сенат приветствовал рождение этого нового государства громом аплодисментов. В такую Империю верил Дарт Вейдер и проливал за нее кровь. Кайло Рен — как он и обещал, должно быть, тысячу раз — завершит то, что начал его дед. Сейчас, спустя десятилетия, Империя наконец станет оплотом порядка, силы и благополучия, а не террора и военной диктатуры.
Он без стеснения называет старую имперскую ксенофобию трусливой попыткой переложить ответственность за множественные преступления на иные народы галактики, которые, разумеется, ни в чем не виноваты. Никогда впредь подобного не произойдет, обещает он — и, точно в доказательство своих слов, горделиво вскидывает голову, чтобы каждый зритель мог видеть блеск искренней решимости в бархатных глазах нового Верховного лидера.