Мне осталась лишь беспомощно наблюдать спину де Жерона, а когда дверь с силой захлопнулась, я испуганно заморгала, чувствуя, как в глазах начало пощипывать.
– За что он так… – пробормотала я, обхватив плечи, и глянула на дракончика. – Я лишь спросила, что это за порошок, который… без магии, а он… Выставил перед командой жестокой кокеткой. Будто мне дела нет, что погибли люди. Пусть пираты, но люди. И могла пострадать команда… И…
Я запахнула халат и рванулась следом за виконтом, чтобы высказать ему все, что думаю о несправедливости и его черствости к тем, кто попал в беду.
Меня снова затрясло, на этот раз от праведного гнева, хотя ужас перед пиратом, пусть и мертвым, до сих пор не прошел. Сделав глубокий вдох, я досчитала до десяти, пытаясь унять дрожь, чтобы высказать виконту все на глазах у команды.
Но стоило распахнуть дверь, как услышала откуда-то снизу:
– На нижнюю палубу мразь. К остальным. Чем раньше сожжем эти отродья, тем лучше.
Я торопливо закрыла дверь и взвизгнула, когда что-то шершавое и теплое тронуло за плечо. Зажав рот ладонью, глянула вниз, и лишь тогда поняла, что это Диларион.
Из груди вырвался вздох облегчения, а я мрачно порадовалась, что это не очередной разбойник, жаждущий лишить меня чести. Затем подхватила дрожащего дракончика на руки.
Тот явно дожидался, пока страшный виконт с матросами уйдет, и только теперь вылез из укрытия.
– Не бойся, милый, – сказала я и погладила теплую чешуйчатую спинку, – все позади. Злые люди не вернутся… А ты у меня самый смелый! Самый сильный! Вон как храбро меня защищал! Если бы не ты, у виконта ничего бы не получилось…
Диларион блаженно сощурился и облизнул мой подбородок раздвоенным языком. Но глаза остались виноватыми, словно не по себе, что не смог защитить хозяйку от пирата.
– Мы с тобой сейчас сделаем что-то хорошее, – пообещала я ему. – Что-то крайне хорошее. Мы искупаемся, чтобы смыть ужасные воспоминания, а потом ляжем спать, и проспим всю неделю до самой Черной Пустоши. И больше не дадим себя в обиду. Ни пиратам, ни виконту.
Диларион весело запищал, явно довольный идеей спать все плавание. А я пожалела, что дракончик-нетопырь еще маленький, и не может как следует защитить хозяйку.
***
Стоило голове коснуться подушки, как я провалилась в сон. Проснулась от зловещего шороха. Когда открыла глаза и прислушалась, шорох стал отчетливей, причем раздается откуда-то из подножья кровати.
Охнув, я села. Поджав ноги и кутаясь в одеяло, уставилась в темноту. Через пару секунд из-за края кровати показалась голова в красной повязке с перекошенным от злости лицом.
– Скучала, куколка? – спросил пират, булькая горлом и забираясь на кровать.
Он был мертв, это я знала абсолютно точно. Трупная закоченелость не давала ему двигаться ровно, а на кровать заползал рывками, отвратительно скалясь. На шее витиеватый знак раскалился, словно клеймо для коров, и половина комнаты озарилась тревожным багровым светом.
– Мы ведь закончили за самом интересном, – отвратительно прорычал пират, а я, наконец, смогла заорать в голос…
Проснулась от собственного крика, прижимая к груди дракончика. Лишь спустя минуту с запозданием дошло, что это был сон.
Какое-то время меня колотило, во рту пересохло, а спина взмокла и к ней противно прилип халат. Темнота вокруг давила, словно на меня надвигаются стены. Пришлось щелкнуть пальцами, создав магического мотылька, чтобы осветить каюту.
Ровный свет от колыхания прозрачно-желтых крыльев стряхнул остатки сна, осветил каждый уголок комнаты. Мы действительно одни с Диларионом. Даже столик с остатками ужина унесли вместе с телом пирата…
Я немного успокоилась. Но, оглянувшись на подушку, поняла, что не смогу сейчас уснуть, и поднялась с постели. Потом подцепила с крючка на стене плащ, подбитый шерстью, и поплотней закуталась в него, накинув капюшон.
Подождав, пока плащ нагреется от моего тела, прошла на цыпочках к двери и осторожно открыла. Некоторое время прислушивалась.
Тишина. Только шум моря усилился и соленый запах стал резче.
Я сильнее стянула края плаща и перешагнула порог, закрыв за собой дверь. А Диларион в последний миг успел примоститься на плечо.
Теплый морской воздух ударил в лицо, откинул капюшон за спину и растрепал волосы. На секунду из памяти исчезли события вечера, а в груди растеклось умиротворение и спокойствие. От ночной свежести и тишины почему-то ощутила себя в безопасности.
Вздохнув с облегчением, я направилась к борту палубы. Положив ладони на борт, подставила лицо ветру и подняла взгляд к диску луны. Бледная и прекрасная, будто заплаканная, он плывет вместе с нами, по разлитому в небе морю звездных чернил.