Находясь в полете, она развернулась и оттолкнулась ботфортами от фонарного столба. Перемахнув через скамейку, скорее всего еще помнившую времена дворцовых переворотов, она оказалась вплотную к нему. Черный клинок в рубящем ударе опустился на голову Борею.
Тот легко скользнул назад и, разворачиваясь на пятках, подсек ногу противницы, а затем, поднимая корпус, ударил ладонью в центр массы.
Женщина, согнувшись дугой, пролетела с десяток метров и врезалась спиной в пустой мусорный бак. Оставив на нем вмятину, она поднялась и заняла высокую атакующую стойку.
— Я думал, ты пользуешься косой, — протянул он, спокойно выбивая из пачки “Kent” очередного ракового солдатика. Ловкой поймав сигарету губами, усилием воли Борей зажег её и затянулся.
— Ты плохо знаешь историю, — шипение, раздавшиеся из уст прекраснейшей из женщин, сложно было назвать человеческим голосом. — Я всегда носила меч.
Поэтично…
Меч, чтобы пробивать доспехи, защищающие душу. А коса… чтобы прорезать путь сквозь заросшие тропинки. Тропинки к той самой душе…
— Я пока не собираюсь уходить с тобой.
— У тебя нет выбора! — она вновь оттолкнулась. На этот раз уже от мостовой. Скрипнули старинные камни, но выдержали. Так же, как некогда они выдержали падающие с неба бомбы, так же они выдержали и поступь смерти.
Что же — вновь немного поэзии.
Искры упали на ему на плечи.
— Что…
Синий Клинок вспыхнул энергией. Мистерии Герцогства меча синего ветра развернулись бутоном стального цветка. Они смели снег с крыш, с памятников и статуей. Заставили дрогнуть гранит поребрика и покорежили сталь кованных заборов и решеток.
Машины, недавно запорошенный снегом, теперь лишились белого покрова… так же, как и места своей стоянки.
Искры же, упав на синие одежды, соскочили с них и затухли на камне мостовой. Синие одежды с узором плывущих белых облаков, закрывающих звезды — доспехи Зова, сшитые самой Королевой Мэб. Повелительницей зимы и тьмы.
В это время года они были как никогда прочны и крепки.
— Хаджар Дархан, Северный Ветер, — произнес он твердым голосом. — Я еще помню, как меня зовут, а значит я пока не в твоей власти, старая.
С этими словами, Хаджар, качнувшись в сторону и повернув запястье, отразил удар, а затем направил уже свой клинок в стремительном секущем взмахе.
Острие Синего Клинка расчертил пространство. За ним протянулась синяя искра, из которого вырвался поток ветра того же цвета.
Ударив прямо в грудь противнице, он заглушил её полный ярости и отчаянья вопль, после чего рассек не только её тело, но и реальность.
Хаджар стоял посреди простой тренировочной площадки. Песок забивался ему в лапти, а ветер трепал старые, поношенные одежды. Качался кожанный ремешок, туго стянувший длинные черные волосы.
— Где я?
Над головой по лазурному небу плыли облака.
— В моих воспоминаниях, — прозвучал чем-то знакомый голос.
Хаджар обернулся. Обернулся и тут же поднял перед собой меч. Напротив него стоял Белый Клык. Только сейчас он выглядел несколько иначе.
Не было в нем прошлой… искусственности. В глазах появилась осмысленность, движения теперь были человеческими, а не кукольными, да и говорил он без запинок.
— И что…
— У тебя нет времени на медитацию Осмысления. А мне нужна была твоя помощь, чтобы вернуть себе утраченное. Я уже взял с тебя то, что хотел и теперь честь велит мне отдать тебе то, что тебе причитается.
Хаджар хотел сказать, что ничего не понимает, но видимо это и так было написано на его лице.
— У нас с тобой один учитель, Хаджар Дархан, Северный Ветер. И ты и я, мы оба владеем знаниями, переданными нам Черным Генералом — первым из Дарханов.
— Кто ты, ко всем демонам, такой?
Белый Клык вонзил перед собой меч. Он выпрямился и предстал в образе огромной, неприступной горы.
— Меня зовут Эрхард. Последний Король и Первый Император. Я первый ученик Черного Генерала — величайшего мечника в истории безымянного мира. Я Эрхард Дархан.
Глава 1040
Глава 1040
Эрхард… Хаджар уже не раз и не два слышал это имя.
Все началось еще несколько лет назад — в Пустошах. Тогда Черный Генерал впервые показал Хаджару прошлое Последнего Короля. Сильнейшего мечника своего времени. Того, кто сумел не только завоевать все сто королевств, но и создать из них одно единое государство.
И все это — только своими мечом и волей.
История, с таким началом, закончилась весьма скоропостижно и даже трагично.
Эрхарда предали.
Как это часто бывает, сколько бы ни был силен воин, если у него есть слабость — её обязательно найдут и воспользуются. Для Эрхарда такой слабостью стала воля. Воля его сердца.