— Не пытайся, девочка. Ничего не получится. Но здесь ты в безопасности, — седой старик наклонился над ней, убирая волосы с её лица. — Давай, я уложу тебя в кровать. Тебе надо отдохнуть.
И она отдыхала. День за днём отдыхала, набираясь сил.
А старик рассказывал ей всё, что знал: Рон мёртв, Гарри продолжает бороться и, кажется, выигрывает.
Она училась заново ходить, заново дышать, делать все привычные дела — уже без магии.
А старик рассказывал ей о том, что война закончилась, руины отстраивают заново, волшебный мир залечивает раны, у Гарри и Джинни родился сын.
Ей надо было уходить, найти родителей, найти тех, кто смог пройти сквозь эту мясорубку и выжить, помочь — хотя бы просто советом.
Но сначала ей надо было узнать.
— Вы не знаете, Драко жив?
— Этого я не знаю, девочка.
— Если бы я могла его найти…
— Его палочка поможет тебе. Можно?
Седой волшебник бережно взял палочку Драко из её рук.
— Я помню её… Я сам её сделал. Очень, очень сложная работа.
— Сложная?
— Конечно. Создание палочки — это ведь целое искусство. Для того, чтобы она верно служила, нужна особая связь между палочкой и её владельцем. Большинство людей приходят в магазин и выбирают палочку из представленных там — ту, которая больше подойдёт. И она будет хорошо выполнять свою работу. Но когда палочку создают для конкретного человека — ооо, это совсем другое.
— Да, я знаю, но…
Старик кинул на неё пронзительный взгляд.
— Вот, например, палочка, которую Олливандер создал специально для Гарри Поттера по заказу Альбуса… Ты не думала, девочка, как могла бы повернуться история, если бы на её месте была другая, совершенно обычная?
— Я не думала про это, но… Как палочка может мне помочь?
— Палочка всегда помнит своего хозяина. И всегда найдёт его. Не сразу. Иногда ей требуется время. Но она будет тянуть тебя к своему истинному владельцу. Просто не надо ей мешать.
Старик протянул ей палочку обратно. Гермиона коснулась гладко отполированного дерева, почувствовала прежние тёплые покалывания в ладони и — на такой короткий миг, что даже не запомнила — ощущение, что внутри палочки что-то бьётся.
Старик задумчиво смотрел на ее руки, не шевелясь, будто был полностью погружён в свои мысли. А потом поднял голову.
— И если дракон жив, девочка, то он сам найдёт своё сердце.
========== Незабудки. ==========
Чарльз шёл за мужчиной, который делился с ним всеми последними новостями о своих овцах. Пусть говорит. Вряд ли у него здесь было очень много собеседников.
— А что вы можете рассказать об этом самом поле? — они уже подходили к нужному месту.
— Да, а что тут рассказывать? Было поле как поле. Овцы у меня иногда паслись на нём. А потом… — мужчина задумчиво почесал щетину. — Года три назад первый раз дело было. Привёл я овец, значит — а там цветы чудны́е растут. Отродясь в наших краях таких не видывал. И вот каждый год расцветают теперь. Учёные у нас тут уже были, как их там… Растения которые изучают. Что-то умное вещали. А я-то мужик простой. Я все ихние умные слова эти не понимаю. По мне — так это магия или чудо какое-то.
Они остановились на невысоком холме. Перед ними раскинулось поле незабудок.
— Ну я пошёл, к овцам моим, а вы тут это… Изучайте.
Конечно, это была магия. Чарльз это чувствовал. И не одна — это было тонкое переплетение магий двух человек: мужчины и девочки. И все было предельно ясно: ему нужно устранить природную аномалию магического характера, как и требует его работа. Но он помедлил, присел на корточки, провёл палочкой над цветами, шепча заклинания. И перед ним раскрывала свои страницы история.
Через полчаса он пошёл в обратный путь. Пусть цветут. В мире столько куда более значимых природных аномалий, которые активно исследуются маглами, что на эту никто не обратит внимания.
— Ну что, мистер… Э-э-э, простите, забыл вашу фамилию. Что там за цветы-то такие, смогли понять, чего это они выросли?
Чарльз замедлил шаг, окинул взглядом стадо овец, мирно щиплющих траву. Да, он смог понять. И мог бы рассказать об этом. Но ведь тогда ему всё равно пришлось бы потом стирать память. Так что он просто ответил:
— Наверное, вы правы, сэр. Это какое-то чудо.
========== Изменения к лучшему. ==========
— Все прочитали заданные главы учебники?
Профессор Вирнер строго оглядела учеников. Послышались утвердительные ответы.
— Профессор Вирнер! У меня вопрос, профессор Вирнер! — Эмма тянула руку, почти подпрыгивая на стуле, несмотря на то, что и так сидела за первой парте.
Сзади раздались знакомые смешки. Девочка обернулась и строго посмотрела на Тома — тот как всегда кривлялся и передразнивал её.
— Слушаю тебя, Эмма.
— Мне так понравилась эта история, что я взяла несколько дополнительных книг по этой теме в библиотеке… — снова хихиканье за спиной, но она не будет обращать внимание. — И везде пишут разное. Про Гермиону Грейнджер и Драко Малфоя. Понимаете, Гермиона — это мой кумир и я очень хотела бы знать, что всё-таки с ней случилось.
— Понимаю, Эмма. Есть много свидетельств, что она нашла своих родителей. И была крёстной всех детей великого Гарри Поттера. И написала немало книг, которыми мы сейчас пользуемся. Что касается Малфоя… Никто больше его никогда не видел, и этот древний род прервался.
— Но я никак не могу поверить, что такой негодяй мог спасти её!
Профессор Вирнер улыбнулась.
— Иногда люди меняются, Эмма. Поэтому мы больше не делим учеников на факультеты в новом Хогвартсе.
— И значит, Драко Малфой всё-таки умер?
— Вероятнее всего это так.
— Но в дневниках Элиаса Эррера, создателя волшебных палочек, я читала, что однажды вернувшись на Фарерские острова, он увидел на берегу моря две фигуры: высокого светловолосого мужчину и женщину с каштановыми волосами, которые стояли обнявшись под струями дождя, не обращая внимание на раскаты громы и молнии вокруг. И я подумала… Ведь может такое быть, что это… были они?
— Всё может быть, Эмма. И поскольку мы всё равно никогда не узнаем правду, вы можете сами выбрать, в какой конец вам верить.
— Наверное всё-таки в тот, где они встретились… — Эмма тяжело вздыхает, а потом чувствует как в спину прилетает шарик из бумаги. Опять этот вредный Том!
Все выходят с урока, весело болтая. Завтра у них будет первый поход в Хогсмид. Но Эмма отстаёт, долго собирает свои вещи с парты, она всё ещё думает.
У выхода из кабинета, лениво прислонившись к косяку, стоит Том.
— Эмма!
— Ну что тебе ещё? — она поворачивается, раздумывая что из обычных гадостей он скажет в этот раз.
— Я тут подумал… — он явно сконфужен. — Может прогуляемся завтра в Хогсмиде вместе?
Она смотрит на него подозрительно. Это очередная ловушка? Но он выглядит так серьезно, и он ей нравится — так, совсем чуть-чуть.
— Ладно, — отвечает она осторожно.
И Том улыбается ей — искренне.
Улыбается и профессор Вирнер за своим столом. Люди иногда меняются. Истории тоже. И она знает, что эти изменения к лучшему.
Всегда — к лучшему.