— Все артиллеристы погибли в бою? Можно об этом говорить утвердительно?
— Практически все: от осколков, от пуль. Зафиксировали мы, правда, один поврежденный череп — возможно, от удара прикладом. Вероятно, так фашисты расправились с раненой медсестрой. И один череп имел отверстие во лбу. Может быть, и этого бойца тоже немцы добили, но не прикладом, а пулей.
— Всего вы обнаружили…
— Шестьдесят восемь бойцов.
Их останки и были перезахоронены на воинском мемориале в центре села Титово, в котором, наконец-то, закончилась война».
Здесь погиб генерал Алексей Титов
Бюст генерала Алексея Титова [с погонами] в селе Титово
История 15-я. О чем рассказала фронтовая похоронка
Бережно взяв в руки предложенный мне депутатом Запорожского облсовета Юрием Чекальским пожелтевший от времени небольшой листок бумаги, адресованный «гражданке Квасницкой Ольге Константиновне», я, с трудом разбирая полувыцвевшие слова, прочитал: «Ваш муж, старший сержант Квасницкий Яков Павлович, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 4 декабря 1944 года. Похоронен с воинскими почестями в городе Мишкольц [Венгрия]».
Дважды призванный на войну
До чтения похоронки я уже знал, кто такой старший сержант Яков Квасницкий. Это дядя супруги Юрия Лукьяновича Екатерины Степановны, родной брат ее мамы.
— Мы с женой были в Мишкольце, — рассказывает мой визави. — Пытались отыскать могилу Якова. И не нашли. Хотя спрашивали у многих. Кстати, венгры очень чтут память советских солдат, погибших на ихней земле. И постоянно ухаживают за воинскими захоронениями. Но вот где конкретно похоронен Яков Квасницкий, нам в Мишкольце никто не подсказал. А очень бы хотелось выяснить.
По рассказу сестры Якова — мамы Екатерины Степановны Чекальской, 89-летней Ольги Павловны, ее младший брат призывался в Красную Армию дважды. Первый раз — в 1941 году, сразу после начала войны. Повоевать тогда ему довелось, правда, недолго: в Запорожье, когда к городу подошли немцы, он попал в плен. Но умудрился сбежать от фрицев! И живым-здоровым вернулся в родное село — в Одесскую область. Там, на Одесщине — в Грушковском районе, Яков закончил школу. А до школы, между прочим, успел поработать в колхозе, куда пастухом определился в семь лет.
Яша рос смышленым, подвижным, озорным хлопцем. Мог, например, ночью срубить дерево и, забравшись на крышу дома, где жила нравившаяся ему девчонка, воткнуть это дерево в трубу дымохода. А утром сельчане цокали языками: вот это да! Кто ж умудрился его туда пристроить? Только Яшины приятели не удивлялись. Они точно знали, кто в селе способен на такое.
Из немецкого плена Яков вернулся возмужавшим. Еще бы: в восемнадцать лет он уже имел конкретное представление о войне. На себе ее испытал, если можно так выразиться. И испытания эти, как оказалось, далеко не закончились. Через какое-то время оккупировавшие село фашисты всю местную молодежь, включая и Якова, надумали отправить на принудительные, как тогда говорили, работы в Германию.
И Яков снова сбежал от немцев! Когда эшелон с угнанной одесской молодежью катился, постукивая колесами на стыках рельсов, по Румынии, он ночью проделал дырку в полу вагона и выбрался на ходу через нее на волю. А потом, дойдя до ближайшей реки, переправился через нее на снопах, найденных в поле.
По воспоминаниям его сестры, во второй раз на фронт Яков ушел вместе с частями Красной Армии, освободившими Одесскую область и продолжавшими решительно теснить немцев.
«Мне очень хорошо»
Я читал фронтовые письма Якова домой. Солдатских треугольничков [с пометкой «просмотрено цензурой»] в семье Юрия Чекальского хранится немного. Они лаконичны, как лаконична молитва, но каждое слово этих писем пронзает сердце, как пронзают сердце скупые слова молитвы. «Привет из Венгрии, — писал Яков 22 октября 1944 года. — В первых строчках сообщаю, что я жив и здоров, чего и в вашей жизни желаю. Мама, я сейчас пошел на повышение. Я сейчас командир взвода. Так что мне хорошо. Я был в тылу немцев за 50 километров [от линии фронта, — авт.]. Давал им жизни! Так, как партизаны на Украине. И поэтому долго не получал писем. Напишите, как вы живете. Пока до свидания. Ваш сын Яша».