И это так: немцы основательно готовились к обороне. Укрепившись на доминирующих высотах на правом берегу реки Молочной, они даже сады вырубили на своей стороне, обеспечив таким образом просматриваемость, если можно так выразиться, местности не менее чем на десять километров.
По воспоминаниям старожилов, после особенно ожесточенных боев вода в Молочной становилась красного цвета — от крови солдатской. А еще, как мне поведал командир токмакского поискового клуба «Обелиск» Виктор Жабский, также принимавший участие в раскопках, кто-то из местного люда припомнил, что осенью 43-го в Чапаевке действительно неожиданно появились девушки-военные — их привезли на шести грузовиках.
По одной из версий, девушки были взяты в плен немцами и расстреляны. По другой — в атаку они все же пошли… И приняли свой последний бой на Чапаевских высотах.
Косвенным подтверждением присутствия штрафничек под Молочанском поисковики считают послевоенное, 49-го года, распоряжение властей перезахоронить погибших девушек — отдельно от мужчин-красноармейцев: нечего, мол, делать мертвым вражинам [кто-то пустил слух, что красноармейки побывали в плену] среди честных покойников. И распоряжение это было выполнено. Но не до конца! Именно найденный нынче немецкий блиндаж оказался нетронутым.
Уже в более близкие к нам времена на его месте обустроили… мелиоративный бассейн. Под трехметровым валом бассейна [еще на двухметровой глубине] и находился блиндаж с останками 89-ти участников штурма Чапаевских высот. Создается такое впечатление, что могилу эту братскую (и сестринскую) кто-то очень желал упрятать — понадежнее, поглубже. И упрятал бы, наверное, на веки вечные, если бы СПК «Мирное» возглавлял равнодушный, черствый человек, а не Николай Владимирович Савченко. Ведь это во многом благодаря ему осенью 2005-го года с воинскими почестями были перезахоронены [из наспех вырытых в войну могил] на специально оборудованное под Чапаевкой мемориальное кладбище останки 472-х бойцов. И Николай Владимирович по-прежнему живет заботами поисковиков.
Самым главным и, увы, — уже единственным свидетелем кровавых событий под Молочанском является 78-летняя Нина Алексеевна Пилипенко. Пятнадцатилетней девчонкой ее, как и других чапаевцев, немцы при отступлении увели с собой — в качестве живого щита. Это когда части Красной Армии взломали-таки линию обороны «Вотан» — в честь бога войны германских племен названную. По воспоминаниям Нины Алексеевны, дошли сельчане аж до Лепетихи, что в Херсонской области. А там, наконец, узнали, что их ждет. Нина Алексеевна, нелишне будет заметить, закончила немецкую школу — земли ведь вокруг Молочанска издавна были заселены немцами-колонистами, язык их многие из местных понимали. И услышали на подходе к Лепетихе, что стариков фрицы намерены утопить в Днепре, а молодежь отправить в Германию.
А потом был налет нашей авиации, рассеявший фашистов по округе. Ну а чапаевцы вернулись домой. И в течение осени и зимы [дни тогда не студеные стояли] хоронили убитых на поле боя. Девушек, одетых в красноармейскую форму, Нина Алексеевна помнит как раз с того самого октября 43-го. Ей и хоронить их довелось.
К сожалению, точное место погребения бабушка Нина вспомнить не смогла — лет-то сколько минуло! И тогда, как рассказали мне поисковики, председатель кооператива «Мирное» решил прибегнуть к нетрадиционному методу поиска, пригласив на Чапаевские высоты… ясновидящую из Бердянска.
— Указала она, — объясняет Владимир Смердов, — три места, где, по ее мнению, могли находиться воинские погребения. И в двух случаях предположения ее подтвердились. Ну, может быть, ошиблась ясновидящая чуть-чуть — на несколько метров. Так мы и отыскали глубоко запрятанный под землей фашистский блиндаж с останками погибших на Чапаевских высотах.
— Теперь, насколько я понимаю, вам остается найти второе массовое перезахоронение 1949 года.
— Если найдем его, вопрос о женской штрафной роте, воевавшей под Молочанском, прояснится окончательно».