А за спиной у выступающих события разворачиваются своей чередой. Возле памятника Ленину еще один митинг организовался. Ближе же к середине площади разворачивается антинатовский транспарант, на который, впрочем, как и на тех, кто его развернул, никто особого внимания не обращает.
Митинг у монументального Ленина, кстати, не прекратился даже после того, как на площади была объявлена минута молчания.
По ее истечении, с последним ударом метронома, грянул весьма нестройный троекратный салют. «Интересно, — вздрогнув от него, рассуждает вслух стоящий неподалеку ветеран с гвоздикой в руке [ему ее только что — я видел — крохотная девчушка преподнесла], — солдатики автоматы, кроме как на 9-е Мая, еще когда-нибудь берут? Раз так недружно стреляют».
Поддавшись бодрому призыву передислоцироваться в парк Металлургов — он рядом с площадью Ленина находится, где для победителей и горожан будет властями организован «Солдатский привал», с кашей и «наркомовской» рюмкой водки, многие после завершения митинга потянулись с площади через дорогу — по направлению к парку.
«Обратил внимание, — говорит мне моя спутница Лариса, сопровождавшая меня по всему празднику, — что сегодня звон медалей реже слышен? Не так, как в прежние годы, когда весь проспект звенел и сиял наградами военными». «Это так», — соглашаюсь я.
Солдатской каши в парке Металлургов нам отведать не довелось: долгая очередь к полевым кухням смутила. Создавалось впечатление, будто бы какой-то оккупант-супостат, захватив в Запорожье весь имевшийся в наличии провиант, разделил его и теперь выдает скромными порциями. Хотелось бы мне знать: можно ли подобные «мероприятия», выражаясь языком бюрократов, проводить без унижения людей долгами стояниями в длинных очередях?
На снова зарядивший дождь желающие каши очередники никак не реагируют: только зонтиками надежнее прикрываются, превратившись из людей в разноцветных черепашек. А еще подобным образом укрывались щитами, чтобы от стрел защититься, древние воины, бравшие штурмом древние же города.
«Пакетик, пакетик его захватите! — слышу за спиной крик и, обернувши, вижу, как на медицинские носилки укладывают ветерана с медалями по обеим сторонам груди: плохо ему стало на празднике. Не дождавшегося каши солдата-победителя уносят к «скорой», а вернувшаяся вскоре от нее девушка собирает в пакет рассыпавшиеся пожитки старика: скомканную салфетку, чуть увядший цветок сирени и… еще один пакет — пустой.
*
Возвращаясь с праздника, который получился не очень праздничным, я вспомнил одну встречу, случившуюся в Запорожье в марте 2005 года — за два месяца до 60-летия Победы. Вот как она была описана мной в моей газете:
«Мы с мужем не доживем до 60-летия Победы», — с горечью заявила ветеран войны из Запорожья Александра Сопильняк.
Вы знаете, уважаемые читатели, чего нынче больше всего боятся Александра Михайловна и ее супруг Анатолий Павлович? Никогда не догадаетесь — очередного повышения пенсий.
— Это наша беда, — объясняет Александра Михайловна, пока вызванный домой врач долго и обстоятельно беседует в соседней комнате с Анатолием Павловичем. — Потому что как только власть повышает нам пенсии, тут же дорожают все продукты.
Работать моя собеседница начала с 15-ти лет. Сначала — на лесосеках в днепровских плавнях [по разнарядке военкомата]. Потом, до 1951 года, вместе с мужем восстанавливала разрушенные в войну запорожские заводы. После этого двадцать один год отработала во «Вторчермете» и еще десять — в «Запорожсельхозстрое». И пенсию, в общем-то, неплохую заработала — 132 рубля когда-то получала. В советские времена больше ее пенсию только партчиновники имели — персональную, «за особые заслуги». Добавить если к пенсии Александры Михайловны 120 рублей пенсии Анатолия Павловича, который только «Запорожстали» отдал 23 года жизни, вполне сносная сумма получалась на двоих.
Государство Украина посчитало нужным платить супругам Сопильняк по минимуму — то есть, гроши.
— Где же справедливость? — недоумевает Александра Михайловна. — Вы ведь посмотрите, что получается: еще месяц на закончился, а мы уже две пенсии на лекарства потратили, которые покупаем безо всяких скидок, положенных инвалидам. А муж очень болеет. На улицу не выходит. И я не выхожу. Уже пять лет. После того, как инсульт перенесла, даже по квартире с трудом передвигаюсь, Чтобы холодильник, например, открыть, подхожу осторожно к нему, отставляю палку, на которую опираюсь, в сторону и левой рукой открываю дверцу — правая-то не действует, как и правая нога. Одной рукой и стираю [стиральная машина сломалась], и готовлю тоже.
— А чем вы питаетесь, если не секрет?
— Нет никакого секрета! Мяса не едим уже второй год. Не за что покупать его. Берем обычно полкурицы — через социальную работницу, или соседей просим, чтобы купили. На двоих половинки хватает на четыре дня. Еще берем на неделю два литра молока и 250 граммов сметаны. Это основной набор продуктов. Это же не еда! Почему мы и уверены: жить не будем лучше! А вот хуже — да.
Предчувствия, увы, не обманули Александру Михайловну. Заглянув к ним в гости 9 мая — чтобы поднять рюмку коньяка за Победу, я услышал грустную весть: именно 9 мая исполнилось сорок дней со дня смерти Анатолия Павловича Сопильняка.
Земля ему пухом!
2006, 2013
Дополнение 2-е. Война и миф
Их много — мифов Второй мировой войны, частью которой была и «Великая Отечественная война советского народа с немецко-фашистскими захватчиками», как ее принято было называть в СССР
С ней и связан наиглавнейший военно-исторический миф, созданный советским режимом: несмотря на то, что локальные военные конфликты в рамках Второй Мировой во многих странах тоже имеют свои названия, однако, лишь в СССР название части войны подменяло собой название всей войны.
Дело в том, что СССР начал войну не 22 июня 1941 года, а… 17 сентября 1939 года. Причем на стороне Третьего рейха: в этот день, по предварительному сговору с Германией, Красная Армия напала на Польшу. Совместную победу красно-коричневые отметили 22 сентября 1939 года в Бресте — парадом немецко-советских войск, который принимали генерал Гейнц Гудериан и комбриг Семен Кривошеин.
Ну, а теперь переходим к другим мифам. Не я их, сразу оговорюсь, перворазоблачитель. Я их просто систематизировал, собрав из разных источников.
Германия напала на СССР без объявления войны
На самом же деле в три часа утра 22 июня [разница между Москвой и Берлином составляла час], когда германская армия начала боевые действия против СССР, сотрудник канцелярии министра иностранных дел Германии фон Риббентропа сообщил по телефону советскому послу Владимиру Деканозову: в МИДе его ждут немедленно.
В четыре часа Риббентроп зачитал Деканозову меморандум об объявлении Германией войны Советскому Союзу. При этом германская сторона, опираясь на факты, обвиняла СССР в… подготовке нападения на Германию. В связи с чем, руководство Германии вынуждено начать превентивную войну.
Цитирую меморандум:
«Советское правительство, вопреки своим обязательствам и в явном противоречии со своими торжественными заявлениями, действовало против Германии, а именно:
1. Подрывная работа против Германии и Европы была не просто продолжена, а с началом войны еще и усилена.
2. Внешняя политика становилась все более враждебной по отношению к Германии.
3. Все вооруженные силы на германской границе были сосредоточены и развернуты в готовности к нападению.
Правительство Германии не может безучастно относиться к серьезной угрозе на Восточной границе. Поэтому фюрер отдал приказ германским вооруженным силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу. Немецкий народ осознает, что в предстоящей борьбе он призван не только защитить Родину, но и спасти мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма и расчистить дорогу к подлинному расцвету в Европе».