Через полчаса германский посол в Москве фон Шуленбург зачитал аналогичную ноту министру иностранных дел СССР Вячеславу Молотову.
Меморандум МИД Германии, датированный, кстати, 21 июня 1941 года, я отыскал в Интернете. Как и подробное описание визита посла Деканозова к Риббентропу, сделанное 1-м секретарем посольства Валентином Бережковым.
Вот оно:
«Внезапно, в 3 часа ночи [это было уже воскресенье, 22 июня], раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Уже от этого лающего незнакомого голоса, от чрезвычайно официальной фразеологии повеяло чем-то зловещим.
Выехав на Вильгельмштрассе, мы издали увидели толпу у здания министерства иностранных дел. Хотя уже рассвело, подъезд с чугунным навесом был ярко освещен прожекторами. Вокруг суетились фоторепортеры, кинооператоры, журналисты. Чиновник выскочил из машины первым и широко распахнул дверцу. Мы вышли, ослепленные светом юпитеров и вспышками магниевых ламп. В голове мелькнула тревожная мысль — неужели это война? Иначе нельзя было объяснить такое столпотворение на Вильгельмштрассе, да еще в ночное время. Фоторепортеры и кинооператоры неотступно сопровождали нас. Они то и дело забегали вперед, щелкали затворами. В апартаменты министра вел длинный коридор. Вдоль него, вытянувшись, стояли какие-то люди в форме. При нашем появлении они гулко щелкали каблуками, поднимая вверх руку в фашистском приветствии. Наконец мы оказались в кабинете министра.
В глубине комнаты стоял письменный стол, за которым сидел Риббентроп в будничной серо-зеленой министерской форме.
Когда мы вплотную подошли к письменному столу, Риббентроп встал, молча кивнул головой, подал руку и пригласил пройти за ним в противоположный угол зала за круглый стол. У Риббентропа было опухшее лицо пунцового цвета и мутные, как бы остановившиеся, воспаленные глаза. Он шел впереди нас, опустив голову и немного пошатываясь. «Не пьян ли он?» — промелькнуло у меня в голове. После того как мы уселись и Риббентроп начал говорить, мое предположение подтвердилось. Он, видимо, действительно основательно выпил.
Спотыкаясь чуть ли не на каждом слове, Риббетроп принялся довольно путано объяснять, что германское правительство располагает данными относительно усиленной концентрации советских войск на германской границе. Игнорируя тот факт, что на протяжении последних недель советское посольство по поручению Москвы неоднократно обращало внимание германской стороны на вопиющие случаи нарушения границы Советского Союза немецкими солдатами и самолетами, Риббентроп заявил, будто советские военнослужащие нарушали германскую границу и вторгались на германскую территорию, хотя таких фактов в действительности не было.
Далее Риббентроп пояснил, что он кратко излагает содержание меморандума Гитлера, текст которого он тут же нам вручил. Затем Риббентроп сказал, что создавшуюся ситуацию германское правительство рассматривает как угрозу для Германии в момент, когда та ведет не на жизнь, а на смерть войну с англосаксами. Все это, заявил Риббентроп, расценивается германским правительством и лично фюрером как намерение Советского Союза нанести удар в спину немецкому народу. Фюрер не мог терпеть такой угрозы и решил принять меры для ограждения жизни и безопасности германской нации. Решение фюрера окончательное. Час тому назад германские войска перешли границу Советского Союза.
Затем Риббентроп принялся уверять, что эти действия Германии являются не агрессией, а лишь оборонительными мероприятиями. После этого Риббентроп встал и вытянулся во весь рост, стараясь придать себе торжественный вид. Но его голосу явно недоставало твердости и уверенности, когда он произнес последнюю фразу:
— Фюрер поручил мне официально объявить об этих оборонительных мероприятиях…
Мы тоже встали. Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле».
Погибли, но танки на Москву не пустили
В течение десятилетий нам внушают, что 16 ноября 1941 года 28 бойцов 316-й дивизии генерал-майора Ивана Панфилова несколько часов сдерживали немецкие танки на подступах к Москве — у железнодорожного разъезда Дубосеково. И, уничтожив 18 машин, погибли все до одного. Фразу политрука Клочкова, якобы сказанную им бойцам роты [«Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!»], знал каждый советский школьник.
Однако в апреле 2015 года директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко в интервью СМИ рассказал, ссылаясь на архивные документы, что в действительности… никаких «28 панфиловцев» не было, а их подвиг — выдумка советской пропаганды.
Оказывается, еще 10 мая 1948 года в главной военной прокуратуре СССР была составлена [адресованная секретарю ЦК ВКП (б) Андрею Жданову] секретная справка «О двадцати восьми панфиловцах». В ней речь шла о том, что «в ноябре 1947 года военной прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине некто Иван Добробабин».
Материалами следствия было установлено, что, будучи на фронте, он добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил сельским начальником полиции в Харьковской области. Виновность его полностью установлена, и сам он признался в совершении преступлений.
А вот, что самое любопытное: при аресте у предателя была найдена книга о «Двадцати восьми героях-панфиловцах». Выяснилось, что Добробабин числится одним из главных участников того героического боя, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Во время допроса Добробабина следователи установили, что в районе разъезда Дубосеково он был легко ранен и пленен немцами, но… никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности. Далее было установлено, что, кроме Добробабина, остались в живых Васильев И. Р., Шемякин Г. М., Шадрин И. Д. и Кужебергенов Д. А., которые также числятся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками.
В итоге военная прокуратура сделала вывод: «Материалами расследования установлено, что подвиг 28 героев-панфиловцев является вымыслом…», к которому причастны сотрудники газеты «Красная звезда», выдавшие осенью 1941 года фальшивку.
Справку подписал главный военный прокурор ВС СССР генерал-лейтенант юстиции Николай Афанасьев.
Сегодня известно, что Жданов разослал этот документ членам Политбюро и лично Сталину. Было решено… не развенчивать миф о 28-ми «героях-панфиловцах».
Немцы из Украины чернозем вывозили эшелонами
Историк из ГДР Норберт Мюллер еще в начале 70-х годов в своей книге «Вермахт и оккупация» привел любопытные данные, основанные на донесениях штаба экономического руководства «Восток».
Донесения эти сведены в справку, которая озаглавлена «Об эвакуированных сырьевых запасах на 31 июля 1943 года» [в ней все — в тоннах; золото, серебро и хинин — в килограммах, шкуры, овчины и пробки — в шутках, лес — в кубометрах]:
Хромовая руда 13 521
Железная руда 1 033 339
Ферро-марганец 16 098
Ферро-кремний 4 347
Концентрат марганцевой руды 332 995
Марганцевая руда [сырье] 500 499
Прокат 15 207
Железный лом 1 850 762
Свинец [сырье] 508
Медь [сырье] 1 043
Цинк [сырье] 448
Свинец 1 014
Медь 1 425
Металлический лом 24 991
Старое золото и золотой лом 23 644
Старое серебро 2 345 876
Бура, борнокислая соль 976
Хинин и хинная кора 921
Глицерин 238
Фосфат [апатит] 25 978
Серный колчедан 7 450
Льняное масло 1 986
Парафиновое масло 3 107
Подсолнечное масло 553
Различные масла для мыла 502
Льняное семя 7 884
Соевые бобы 11 163
Пчелиный воск 56
Канифоль 771
Скипидар 326
Асбест 4 591
Колчедан 52 008