Тут меня довольно требовательно подергал кто-то за рукав. Я опустил взгляд и увидел знакомую фигуру, закутанную в плащ.
— Хло-зараза, ты куда пропал?
— Там, — только и ответил бодигард.
Я вопросительно обернулся на Навуходоносора, а тот лишь ухмыльнулся.
— Иди, тут еще минимум полчаса до того, как всех распределят.
— Ты мне лук новый нашел, что ли? — спросил я Хло, хотя даже не его, а тощую фейровскую спину, потому что телохранитель проворно побежал вперед.
Мы прошли, точнее в духе олимпийцев, несущих огонь, пронеслись мимо каких-то вычурных домов, несколько раз спустились по лестнице, проследовали мимо огромной каменной глыбы и опять поднялись. Вообще складывалось ощущение, что мы с каждой минутой отдаляемся от Ургороса. Когда я хотел уже в очередной раз пожаловаться фейре на судьбу, мы выбежали на крохотную мощеную площадь, со всех сторон окруженную горой, а с последней, западной — морем. Здесь, на самом краю города, ютилось небольшое, но достаточно высокое здание, похожее чем-то на католическую кирху.
— Дом Отца, — указал рукой фейра.
— В смысле дом? Жил он тут?
— Нет. Так говорится. Как храм. Только не храм.
— Вот ты молодец, объяснил. Такой филолог в тебе погиб, Хло. Прям слезами обливаешься.
— Пойдем. Там. Важно, внутри.
— Мог бы и не говорить, сам догадался, что пришли не просто архитектуру заценить. Погнали.
Часовенка, а по убранству это оказалась именно она, оказалась пустая. Несколько чадящих лампадок, выстроенные в ряды скамьи, алтарь. Ничего особенного. И что я тут должен был увидеть? Лик Отца, проступающий со стен?
— Вон там, — махнул рукой Хло.
— Что там? Да где?
И тут я затаил дыхание, потому что не поверил в реальность происходящего. Над алтарем, совсем сливаясь с внутренним убранством, висела, не обращая на себя внимания, она. Не покажи мой верный фейра, так и вовсе не заметил.
— Хло, иди сюда, я тебя расцелую.
Телохранитель отмахнулся и сделал то, чего я ни разу не видел — улыбнулся.
— Прохладно как, — поежился крупный человек, застегивая пальто, — и лета толком не было. А уже осень. Два месяца грязи — и зима.
— Вроде, обещают еще тепло, должно же быть бабье лето.
— Бабье лето — это как знакомство по интернету. Ждешь его, надеешься, а на деле пшик.
— Артур Сиреневич, вы по интернету знакомитесь?
— Павел, окстись, Куда мне? Сын у меня фигней этой занимается.
— Рассказывал?
— Павел, я тебе удивляюсь, — внимательно посмотрел на него чекист, — мне не надо рассказывать, я и так узнаю.
Грузный мужчина еще раз поежился, стараясь максимально вжаться в пальто. Еж знал, что под ним всего лишь тоненькая рубашка — его собеседник выскочил на несколько минут, намереваясь потом вернуться на службу. Но вот они дошли уже до Чистых прудов, а разговор все не клеился. Точнее они болтали, но все не о том. Наконец Артур Сиреневич, будто поняв, что дальше отмалчиваться не получится, заговорил по существу.
— Только начал твоего друга пробивать, как приказ от начальства пришел. Цитирую «прекратить заниматься отсебятиной». Понял?
— Так он из ваших?
— Вряд ли из наших, тогда бы я с большой долей вероятности знал его. Но курируется однозначно.
— Это все осложняет.
— У вас, как я понял, там совсем все сложно. Почему, кстати, старик через своих не пробил?
— Он не знает.
— Хм… Наверное, так даже к лучшему. Ты и не говори ему. Может, и обойдется.
— Обойдется? — усмехнулся Еж. — Теперь вряд ли. Как я понял, наблюдают за нами.
— Выжидают пока глупости делать не начнете. Тогда и ударят.
— И как поступить?
На лице Артура Сиреневича появилась кривая усмешка. Он почесал красный замерзший нос и посмотрел на Ежа.
— Глупости, Павел, не делать. Это самое важное. Говорят, старик в последнее время плохой стал, после того случая, с покушением.
Чекист выделил последнее слово, давая понять, что он догадывается, что никакого покушения не было. Может что-то еще подозревал, однако Еж в голову не брал. Сработали чисто, хвостов не оставили. Это он сам лично проверил. Были бы доказательства, совсем по-другому разговаривали, а подозрения к делу не пришьешь.
— Люди все время что-то болтают. Завистников много.
— Но ты меня понял.
— Понял, конечно, Артур Сиреневич.
— Поворачивай, и так уже далеко зашли. Обратно пойдем. Ты примерно подозреваешь, к кому эта ниточка тянется?
— Да, больше чем уверен. Стрельцов…
— Мне фамилии ни к чему.
— В общем, есть один человечек, которого мы пытались достать.