Видавшая виды лестница снова повернула и вывела их на широкую площадку, куда через маленькие зарешеченные ворота проникал дневной свет. Бэннон глубоко вдохнул свежий соленый воздух, который пришел на смену темноте. Он слышал, как снаружи бьются о скалы волны.
Он сдвинул металлический засов. Покрытые коркой соли и ржавчины петли протестующе застонали, но они с Лилой сумели распахнуть ворота к свободе.
Каменный причал выдавался в неспокойную воду. К столбам были привязаны две маленькие лодки. Одна прогнила и была наполовину заполнена водой, но другая была достаточно большой, чтобы вместить двух или трех человек вместе с уловом. На ней имелась мачта, а на носу лежала свернутая серая парусина. На дне лодки нашлась пара весел.
Бэннон сдержал свое разочарование.
— Я надеялся на что-то лучшее, но и меньшего не ожидал.
— Если придется, мы пересечем океан на весельной лодке, — сказала Лила.
— Вам придется, — сказал Эммет.
— Два человека могут управиться с такой лодкой. — Бэннон цеплялся за крупицы оптимизма. — У нас получится.
Эммет поежился, отчаянно желая убежать обратно, пока норукайцы не заметили его отсутствие. Бэннон посмотрел на него и подумал о долгих годах плена.
— Пойдем с нами, Эммет. Спасайся! Вместе мы выживем.
Старик был ошеломлен этим предложением.
— Н-нет, я не могу. Я не смею.
— Ты никогда не покинешь короля Скорбь, если не пойдешь с нами сейчас, — сказала Лила. С отвращением она дернула за потрепанный ворот шерстяного одеяния, разорвала его и сбросила бесформенное платье. Она с гордостью носила облачение Морасит.
Старый раб колебался, но в итоге покачал головой.
— Я не могу! Остальные рабы…
— Все остальные тоже сбежали бы, если б могли. Это твой шанс! Я тебя умоляю, Эммет, — воскликнул Бэннон.
Но старик был слишком напуган.
— Уходите, — отмахнулся он. — Не упускайте возможность. Я-я давно лишился своего шанса. Я продолжу служить. — Он тяжело сглотнул. — Пока не умру.
— Пока не умрешь, — произнес Бэннон, и это прозвучало как пророчество.
— Давай в лодку, мальчишка, — нетерпеливо шикнула Лила. — Пирушка становится все громче. Норукайцы опьянели, и наступает ночь. Если у нас есть хоть какой-то шанс, то только сейчас.
Бэннон забрался в старую рыбацкую лодку, бросив последний взгляд на ворота, но Эммет уже проковылял внутрь, закрыл решетку и исчез в тенях.
— Ты умеешь ходить под парусом, мальчишка. — Лила грациозно запрыгнула в лодку. — Уводи нас отсюда.
Бэннон отвязал от столба веревку и оттолкнулся веслом от причала. Осторожно гребя, он обогнул прибрежные камни, вокруг которых плескались волны, и повел лодку в море. Оглянувшись на черный бастион, высившийся позади, юноша вздрогнул.
Глава 57
Поскольку Никки должна была остаться в Танимуре, чтобы помочь городу выстроить оборону, она временно обосновалась в главной казарме гарнизона — в маленькой комнате с узкой койкой и письменным столом. Впрочем, этого было достаточно.
Генерал Линден проводил ее в комнату и встал в дверях. Он все еще нервничал после того, как увидел ее работу с Благодатью и контрольной сетью.
— Хотел бы я предоставить более подходящую комнату, но гарнизон переполнен прибывшими солдатами и командирами, а также добровольцами из городской стражи. — Он потоптался у двери. — Завтра я поручу своему адъютанту подготовить для вас комнату побольше в одном из пансионов.
— Мне не требуются излишества, генерал. Я провела несколько дней на борту кракенобойного судна. — Она глубоко вдохнула запах свежей древесины и чистого постельного белья. — И здесь значительно лучше.
Линден поморщил нос.
— Мне показалось, что я учуял какой-то странный запах. Теперь я понял, в чем дело.
— Я мало отдыхала еще с первого визита в Серримунди, но здесь я хорошо высплюсь. — Она чувствовала себя совершенно разбитой, силы ее иссякли. Дар Никки был ее величайшим оружием, и точно так же, как солдату требовалось наточить меч перед битвой, ей нужно было восстановить силы.
Генерал Линден коротко поклонился и закрыл дверь, оставив ее в одиночестве. Только тогда Никки позволила себе немного расслабиться. Она никогда не могла расслабиться полностью, но нуждалась в отдыхе и силах.