Топор рубит древесину. Меч рубит кости.
За его спиной раздался громкий крик, способный разбить стекло. Атта выглядела так, словно у нее из груди вырвали сердце.
— Мой Скорбь! — Она рванула к Бэннону, напоминая разъяренную боевую медведицу.
Обезглавленное тело короля упало на палубу. Некоторые охотники на кракенов возликовали, а затем с удвоенной силой навалились на норукайцев. Атта бешеной собакой бросилась на Бэннона, и он поднял меч, собираясь блокировать ее удар. Время замедлило ход, его усталые мышцы превратились в холодное желе. Когда Атта была в одном шаге от него, подняв меч в смертельном замахе, позади нее появилась Лила и вонзила клинок в спину норукайки. Морасит с силой надавила на меч обеими руками, протыкая сердце Атты, и острие показалось между ее грудей.
Умирающая Атта взмахнула руками и выронила изогнутый меч, который с лязгом упал на палубу. Она схватилась за выросшее из ее груди стальное острие, порезав ладони. Атта была намного крупнее своей стройной соперницы, но Лила подняла на мече крупную женщину. Темная кровь обильно текла на палубу.
Наконец, Атта соскользнула с лезвия, и Лила позволила телу норукайки упасть на доски палубы.
Глава 78
Волна тревоги прошла по армии Зиммера, когда они развернулись к орде древних солдат на окраинах города. Боевые горны и рев солдат Утроса походили на раскаты грома.
— Мы армия Д’Хары! — старался сплотить бойцов Зиммер. — Мы выстоим против любого врага!
— Мы нечто большее, — сказала Никки. — У нас есть тысячи вооруженных беженцев, которые жаждут отомстить. Теперь им выдалась такая возможность.
Норукайские налетчики пробивались через улицы Танимуры и выли, как обезумевшие звери. Они громко заорали при виде своих союзников, которые фактически обеспечили им победу. Они сжигали и разоряли все, к чему прикасались. Две вражеские армии приближались словно пламя, раздуваемое ветром.
Неподалеку норукайский воин запрокинул голову и засмеялся в небеса, крутя в руке дубину. Раздраженная Никки превратила его в пепел огнем волшебника, и дубина вместе с дымящимися пальцами упала на землю.
Зиммер пришпорил боевого коня и повел атаку на беспорядочный строй норукайцев, пытаясь пробиться к Никки. Она послала стену затвердевшего воздуха, расчищая ему путь. По лицу генерала струился пот, а его правая щека была забрызгана кровью. Он мрачно посмотрел на огромную армию Утроса за пределами города.
— Теперь я понимаю мудрость вашего решения оставить на суше так много войск. Не знаю, хватит ли нашей армии сил, чтобы не дать генералу Утросу завоевать город.
Танимурский флот разбил и потопил много змеиных кораблей, но десятки приставали к берегу, и оттуда высаживалось все больше и больше кровожадных варваров. Утрос направил к Танимуре десятки тысяч древних солдат, разделенных на несколько огромных дивизионов. В ближайшие часы они поглотят город, погибнут многие защитники и невинные горожане.
Никки прекрасно представляла, какой хаос могут посеять норукайцы, но Утрос был завоевателем, и его она боялась больше.
— Мне нужно выстроить оборону против древней армии. Генерал, поручаю вам остановить налетчиков. Сможете?
— Смогу ли? — громко хохотнул он. — Магистр Рал со стыда сгорит, если его генерал не сможет остановить толпу уродливых налетчиков. Мы покажем им, как умеем сражаться за Д’Хару. Возьмите с собой ополченцев и остановите Утроса.
По сигналу Зиммера один из его адъютантов протрубил в горн, чтобы привлечь внимание жаждущих мести ополченцев, большинство из которых обучались всего несколько дней. Никки при помощи дара усилила голос, чтобы ее слышали даже задние ряды людей, прибывших из бухты Ренда, Эффрена, побережья Ларрикан и других разрушенных поселений.
— Идем к холмам! Мы должны отрезать армию генерала Утроса.
Еще один змеиный корабль врезался в причал, и Зиммер собрал солдат для атаки. Блеснули сотни клинков, когда д’харианская армия побежала навстречу норукайцам.
— Идите, колдунья! — обернувшись, крикнул Зиммер.
Таддеус поднял выданный ему меч и возглавил людей из бухты Ренда. Свободный раб Ренделл поправил криво сидевший кожаный шлем и повел за собой отряд из сотни вооруженных беженцев.
Армия Утроса несла порванные знамена с древним символом пламени Кергана, а также новые флаги с еще большими по размеру изображениями огня. В первых рядах Никки увидела генерала, опознав по рогатому шлему и блестящей золотой маске. Он взирал на город как на жирного теленка, которого собирался заколоть. Его колдунья ехала рядом, потрескивая от магии и призвав над собой грозовую тучу.