Норукайцы снова забросили в реку гарпуны и вытащили вторую громадную рыбу. Вскоре настроение на корабле улучшилось. Когда затащили на палубу третьего монстра, все набросились на сомов с ножами, разрезая чешуйчатую шкуру и вытаскивая внутренности. Вокруг сомов по палубе расползались лужи слизи. Один норукаец глубоко порезался о подрагивающий спинной плавник и отомстил монстру, сокрушив его голову боевым молотом.
Бэннона стало подташнивать от запаха слизи и крови, но Скорбь смотрел на беспорядок с гордостью. Он поднял тяжелый боевой топор и одним ударом наполовину перерубил сому шею. Похожие на хлысты усы продолжали дергаться. Скорбь нанес еще два удара, и голова покатилась в сторону.
Мелок разочарованно цокнул языком.
— Топор рубит древесину, меч рубит кости! А король Скорбь режет рыбу, рыбных монстров.
— Ты же предсказывал, что будет пир, Мелок? — спросил Скорбь.
Альбинос упал на колени и сунул руки в открытую полость, из которой уже были убраны внутренности.
— Я предсказываю... обед!
Норукайцы быстро содрали грубую кожу и разрезали розоватое мясо. Они довольствовались сырой рыбой. Скорбь взял себе кусок и стал жевать, широко раскрывая челюсти. Вскоре три огромных туши были обглоданы до костей, и норукайцы выбросили скелеты в реку.
Насытившись, Скорбь стал великодушным.
— Пусть рабы тоже пируют; им нужны силы, чтобы работать.
Норукайцы бросили связанным пленникам груды скользких красных внутренностей и жаберных перепонок. Зловонная слизь потекла по груди Бэннона, но в животе заурчало. Налетчики не кормили его весь день.
Его охватила вспышка гнева. В прошлом он иногда терял над собой контроль и впадал в боевое безумие, превращаясь в безрассудного дикаря. Сейчас он контролировал себя, потому что знал, что глупое сопротивление приведет лишь к его смерти. Лучше он сам их убьет.
Он натянул веревки на запястьях и схватил мясистый кусок внутренних органов. Он жевал, ощущая во рту вкус грязи, но, скривившись, проглотил.
Мелок присел на корточки рядом с Бэнноном, горстями отправляя в рот сырое мясо.
— Месть рыбе! Рыба пыталась съесть меня, а теперь я ем рыбу.
— Так что с тобой случилось? — Бэннон снова посмотрел на отметины на его коже. — Откуда эти шрамы?
— Меня кусали рыбы, — сказал Мелок. — Желаю рыбы! Желаю рыбы! Король Суровый меня не любил. Он бросил меня в пруд с бритвенными рыбами, и меня чуть не сожрали. Но Скорбь вытащил. Он спас меня, отнес к целителю. Мой Скорбь, король Скорбь. Вы все будете скорбеть!
Бэннон пытался сложить воедино обрывочные слова шамана и понять, что тому довелось испытать. Мелка принесли в жертву, бросив в пруд с хищными рыбами, потому что он был альбиносом? Или странным? Рыбы искусали его, а потом его спасли? Неудивительно, что он так предан своему королю. При этой мысли у Бэннона скрутило живот, и он даже испытал подобие симпатии к покрытому шрамами мужчине с искалеченной психикой. Вспомнив о том, что норукайцы с ним сделали, Бэннон отругал себя за жалость к Мелку, но в глазах бледного мужчины была странная тоска.
Шаман глянул через плечо на нос корабля, где стоял король:
— Кусали, кусали, кусали! Рыбы еще будут грызть меня. Они съедят мою плоть и кости, когда я умру. — Мелок сунул в рот новую порцию сырого мяса. — Сейчас я ем рыбу. Но какая из них съест меня, вот в чем вопрос...
Бэннон съел столько сомовьих внутренностей, сколько смог. Эрик рядом вяло съел одну горсть, но выглядел больным. Пытаясь приободрить друга, он заставил себя подать хороший пример и съесть еще немного. Эрик словно и не заметил этого.
— Хватит тратить время! — нетерпеливо взревел король. — Ставьте паруса и поднимайте якорь. Скоро дойдем до устья и окажемся в открытом море. Нам предстоит война.
Когда змеиные корабли снова тронулись в путь, Скорбь скривился при виде слизи и крови, растекшихся по палубе.
— Пусть рабы все очистят. Они должны отплатить за пир, который мы им устроили.
— Скреби! — Корабельный плотник Гара вручила Бэннону ведро и жесткую щетку, а потом угрожающе подняла кулак. — Скреби, чтобы стать достаточно сильным для сражений.
Бэннон знал, что станет достаточно сильным, чтобы убить любого норукайца, который даст ему такую возможность. Пока змеиные корабли шли под парусами, он и другие рабы трудились.
Глава 26
Никки, увидев, как Кэл принес себя в жертву, в полной мере осознала масштаб угрозы жисс. Она не могла бросить этих людей ради другой войны и надеяться, что им удастся сдержать кровожадное черное облако. Она должна найти способ остановить разрушительную силу, прежде чем та вырвется на свободу и заполонит всю округу. Никки была не из тех, кто уходит и оставляет проблему нерешенной.