Глава 32
Армия Утроса, раздосадованная и разозленная тем, что на смертоносном лугу погибло так много солдат, маршировала к горам. Временно руководивший ими первый командующий Енох ехал на боевом коне, завернувшись в малиновую накидку, обозначавшую его ранг. Медный шлем блестел на солнце, а тело казалось сделанным из железа, тверже и прочнее камня, в который на многие века были превращены солдаты.
Поскольку генерал отправился в Ороганг, Еноху пришлось возглавить более сотни тысяч бойцов. Но он никогда не умел вдохновлять подчиненных так, как это делал Утрос. После пробуждения от заклинания окаменения погибло уже немало солдат; все они потеряли свои семьи много веков назад, когда в последний раз выступили из дома под знаменами генерала Утроса.
Именно Утрос вдохновлял их неугасимую верность. Енох, хотя и старался сплотить армию, видел трещины, появившиеся в рядах солдат. Горстка уцелевших ильдакарцев убивала их по одному, а затем сразу сотни солдат погибли на поле ядовитых цветов, угодив в ловушку. Это стало сильным ударом по их доверию к Еноху.
В тот день Енох ехал не впереди, а среди строя, чтобы поддержать моральный дух. Несколько досаждающих наглецов с легкостью спровоцировали его авангард, а потом гнусно обманули. К тому времени, как Енох добрался до первых рядов, широкий луг уже был усеян корчившимися в муках солдатами.
Теперь, преодолевая нескончаемые горы, Енох стиснул кулаки и ощутил, как натянулась кожа перчаток. Он хотел размазать о скалы каждого из мятежников. Даже тысяча жертв не сильно сказалась на мощи огромной армии, но произошедшее нанесло удар прямо по сердцу их морального духа.
Сейчас он был командиром армии.
У солдат не было припасов, они голодали и осознавали это, хотя и оставались в живых благодаря жуткому заклинанию, которое изменило их пищеварение и метаболизм. Инстинкт заставлял их срывать листья деревьев, траву и цветы — словно они были саранчой. Они сжирали любых животных, которых удавалось поймать. Енох подозревал, что если бы тела павших солдат не были пропитаны смертельным ядом, то наиболее отчаявшиеся воины могли бы съесть человеческую плоть. Он в спешке повел грозное войско к следующему гребню, прочь от ядовитых цветов и манящего мяса...
Енох еще быстрее погнал армию вперед, когда они поднялись в горы. Он хотел, чтобы Утрос вернулся и присоединился к ним. Армия нуждалась в своем генерале, хотя Енох с опаской думал о том, как будет объяснять вернувшемуся Утросу такой провал...
Марширующая армия растянулась на полмили, углубившись в горы и поднимаясь выше линии роста деревьев, к высокому перевалу впереди.
Подняв кулак в перчатке, Енох громко обратился к передним рядам, которые потом передадут его слова дальше:
— Разведчики нашли впереди большое горное озеро! Там мы разобьем лагерь и заночуем. Всего час, и мы будем на месте.
Наконец они дошли до окруженной скалами чаши под последней грядой высоких пиков, где их ждало горное озеро. Здесь будет последняя стоянка перед энергичным рывком к перевалу Кол Адаир. Первые ряды стали устраиваться у озера, находя пятачки сухой земли, где можно было заночевать.
Первозданная висячая долина создавала ощущение умиротворения и поражала красотой. Енох глубоко вдохнул свежий холодный воздух. Суровые неприступные скалы были по-своему прекрасны. Озеро, питаемое талым снегом и горными ручьями, отражало пелену вечерних облаков, словно огромное зеркало.
Солдаты разбивали лагерь и собирали скудные дрова для костров, создавая успокаивающий шум. Обычно было больше болтовни, громогласных вызовов и азартных игр, но сейчас войско выглядело угрюмым и измученным.
Енох посвятил жизнь армейской службе. Он гордо маршировал под знаменем генерала Утроса, но оставил надежду завести настоящую семью или уйти в отставку, чтобы довольствоваться маленькой фермой и фруктовым садом за пределами Ороганга. Теперь генерал возложил на него немалую ответственность, и Енох получал удовольствие от руководства такой великой армией; но, если Утрос вскорости не вернется, часть солдат дезертирует, чтобы жить как нравится.
Нескончаемый поток солдат продолжал прибывать в долину. Сержанты по снабжению набирали в бочки питьевую воду, а повара готовили скудный ужин из остававшихся припасов. Остальные бойцы снимали с себя доспехи и бежали к холодной воде, чтобы умыться. Они брызгали на лица, споласкивали грязные волосы. Хотя вода была ледяной, некоторые поплыли к выступающим из воды камням. Наконец, их напряжение начало спадать, словно смытая дорожная пыль. Некоторые даже смастерили из ивовых прутов удочки и принялись ловить форель.