Мишка выполнил просьбу жены – привёз Гегемона.
–
Смотри, как обрадовалась Эмма. Смотри, как она соскучилась по Гегемону! – Леночка, сидя на корточках, возилась с четой игривых собак.
–
Послезавтра приедут твои родители, – он сделал паузу в ожидании её реакции на приезд родителей. – На венчание моя мама приедет вместе с Наной и Соломоном. Господин Деми привезёт Иму и других родственников. Доктор Гурами возглавит кортеж остальных гостей.
–
Всё, всё, всё! Пошли вон! – Скомандовала хозяйка собакам и обратилась к мужу. – А сколько людей соберётся на наше венчание?
–
Зура говорит, что не менее тридцати человек.
–
Откуда столько?
-
Ну, моих только самых близких родственников – человек двенадцать. Твои трое – уже пятнадцать. – Вот и считай. А ещё вся деревня. А? Я думаю, что стол придётся накрыть на всю сотню гостей.
–
И я должна буду при всех тебя целовать?
–
Нет. Это я буду тебя целовать.
–
А я?
–
А ты будешь краснеть и губки подставлять.
–
Значит, я не буду целовать тебя?
–
Нет.
–
Тогда иди и венчайся сам с собой.
–
Хорошо. Тогда ты будешь меня целовать, а я краснеть.
–
Нет. Давай оба будем целоваться.
–
Договорились.
Молодые сидели, обнявшись. Кончалась идиллия уединения.
Осталось пройти маленький участок по времени и по тропинке, чтобы войти в храм Божий…
Леночка, в фате и бледно-розовом, спадающем с плеч подвенечном платье, упакованная в броню из любви, нежности и восторга своего могучего супруга, олицетворяла высшую власть жизни – любовь. Гости испытывали благоговейный восторг от общения с этой парой, стоящей пред ликом Всевышнего в храме Бытия. Венчание исполнялось слаженным хором организаторов в сопровождении талантливого оркестра гостей. Щедро изливалось счастье абсолютной гармонии на фоне райских кущ Грузии.
Как и всякое состояние восторга, обряд венчания закончился мгновенно и, если бы не праздничный свадебный ужин, Леночка почувствовала бы обиду от мимолётности этого состояния абсолютного счастья.
В стране царило междувластие, и ездить по дорогам было опасно, поэтому лейтенант гвардии Зурико Вашаломидзе организовал кортеж машин. Каждые три-четыре часа машины заезжали на очередную поляну, и Леночкин праздник продолжался. Воистину нет большого худа без маленького добра!
Могучий добрый дом, обеспечивший беззаботность и защиту своих гостей, опустел мгновенно и почувствовал свою ненужность, как мать, отдавшая единственную дочь за заморского принца и оставшаяся наедине со своей старостью.
-
Если Вы заметили, уважаемый маэстро, я оценил ваши рукописи, но не сказал ни слова о романе в целом.
–
Господи! – Деми развалился на диване и был погружён в созерцание игры бликов света на поверхности коньяка. – Когда это было?
Адамбек замешкался. Не понравилась Князю поза самодовольного мэтра. Такова человеческая природа – она даже самого Дьявола способна вывести из равновесия.
–
Слышь, кореш! – решил он поменять тон. Место чалмы на его массивном черепе заняла кожаная фуражка, фигура приблатнённо изогнулась, шикарный, но узковатый костюм завершил преобразование внешности Великого Владыки в лужковатый* стиль. – Давай свалим отсюда.
–
Куда? – безразличным тоном проронил писатель.
–
Ч-ч-ч-у… В недалёкое будущее, – лужковатый зашептал ему прямо в ухо. – Ты чё? Тише. Она услышит, – пиши пропало.
Автору романа пришла в голову грандиозная идея: с самим Адамбеком побазарить по-мужски за кружкой пива. Он встал, и они на цыпочках вышли из квартиры. По дороге борзой москвич прихватил три стаканчика и по горсти конфет и орешков. На улице стоял душный августовский вечер.
–
Так, ну, куда рванём?
–
Прежде нужно определиться, – наставительно заметил князь, – чего бы мы хотели?
–
«…по традиции, – запел Деми, выгнув спину и снизу вверх заглядывая партнёру в глаза, – от общественных дел вдалеке,.. всё культурненько, всё пристойненько, и закусочка на бугорке»**. Пойдёт?
–
Круто, – согласился князь. – Теперь это легче. Страна спускает на тормозах очередной сухой закон. А поэтому, если тихо, то можно.