–
Так это же
… -
у профи от растерянности непроизвольно забегали глаза, как на маятниковых часах в деревне у бабушки. – Это же наши! Этот – Николай Борисович, а этот Кравченко. И этот, ну
…
как его?
–
Во, во! – рассмеялся и показал большие пальцы разливер. – Во! Два – борзые рулеверы. Ты их знаешь. А этот
–
профи, и ты, пф-р-р, его не знаешь. Вывод: рулеверы – главнее мудроверов.
–
Да. Этот – мощный мужик. А тот – славный физик и политик, и политэкономист, и, даже, патриот. Эх!
–
театрально закручинился хозяин. – Жаль, что и сам чёрт ему не брат. – Он подумал
… -
Да, ладно
…
Ему – не брат. Найдём другого, и побратаемся.
–
Это точно, – подтвердил холуй. – Нам ведь всё равно, лишь бы страх ведал да гордецом шагал. Побратаемся. А мозги – необязательно. Мы братку свои вложим
…
–
Эх! – продолжал кручиниться хозяин. – А может, с возрастом, лет через двадцать… Уж я бы постарался дать ему возможность порулить.
–
Нет, – оппонировал шефу разливер. – Рождённый мудровером рулевером быть не сможет.
–
Как это получается? – задумался мастер.
–
Просто, – ответил старшой. – Совесть и образование
–
тяжёлый груз для бега на длинные дистанции по пересечён
ной местности. А политика очень похожа на такой бег.
–
Значит, рушится империя, и появляются малые государства? Это здорово!
–
Да. Это здорово. Когда будет много маленьких государств, легче мне будет управлять ими. Мой девиз: «Разделяй и властвуй!» – в действии. Хочешь, покажу, как это будет?
У интеллигента перехватило дыхание от возможности заглянуть в будущее.
СЕМЕЙНО-НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ОСНОВ МИРОЗДАНИЯ
Соломон был из той особой категории людей, для которых реальным был мир книги. Всё, что вне книги, – досадная необходимость. Нет, Соломон Арье не был отшельником. Он активно участвовал во всех проблемах семьи, дружеских затеях и мероприятиях партийных и профсоюзных энтузиастов, однако сам никогда не выступал в роли инициатора. Он откладывал книгу с чувством досады, глядел в упор на нарушителя его идиллии и чётко выполнял просьбу. Часто он совершал действия, не отрываясь от книги. Пил и ел автоматически, не глядя ни в тарелку, ни в стакан, чем здорово веселил шутников.
Эта особенность Соломона была основой спокойствия семьи Арье. Нана ещё до свадьбы привыкла чувствовать себя хозяйкой в доме. Соломон и Натали всегда что-то читали или писали, а она находила себе занятия: занималась хозяйством, и всегда была при деле. Ко времени свадьбы она привыкла и к другой особенности своего жениха: если в его присутствии спор заходил в тупик, он, не откладывая книгу, выдавал «Соломоново решение». Это могло относиться и к бытовым проблемам, и к решению сложнейших задач квантовой механики, которой он посвятил свою жизнь. Поняв, что читающий и внешне отчуждённый Соломон не безразличен к её интересам, Нана Чхеидзе решилась выйти за него замуж и никогда, ни на секунду не разочаровалась в своём выборе.
Сразу после своего выздоровления Натали завела с племянником творческие беседы, стараясь выудить из него крупицы знаний и представлений современной науки. Послушав долгие гуманитарные охи-вздохи, Соломон
обычно отвечал уже после того, как Има переставала ждать ответа:
–
Вот что я тебе скажу, моя дорогая тётечка Натуля, – начинал Соломон очередную беседу с Имой, положив на стол три листочка аккуратно исписанной бумаги, – здесь представлена первоначальная база модели мироздания, описанная языком математической логики. В основе этого описания лежит представление о том, что никак не противоречит любой из существующих философских моделей мира:
–
есть элементарнейшие понятия, которые лежат в основе описания всего мироздания;
–
основополагающие законы мироздания работают всегда и везде;
–
всё в природе взаимосвязано;
–
природа не терпит пустот.
Не существует ни одной серьёзной философской школы, которая посмела бы отрицать эти постулаты. Таких законов должно быть минимальное количество. В математике это звучит так: «необходимое и достаточное». Только при условии, что есть такое количество основных законов, можно говорить о полноте и непротиворечивости любой системы. Если законов недостаточно, то система может оказаться неустойчивой, в ситуации, когда не работает необходимая совокупность законов. Но природа – устойчивая система не потому, что в ней тьма основополагающих законов, а потому, что их необходимое количество.