–
Мама! Я сейчас еду в деревню, – уловив состояние и представив себе продолжение, Лев решил успокоить мать.
–
Мне нужно многое обдумать. Вот вернусь, мы с тобой ся
дем и обо всём, что нас интересует, будем говорить. А сейчас у меня куча нерешённых дел и говорить о них – преждевременно. Я тебе клянусь, что обговорю с тобой все проблемы на год вперёд. – Он вытер губы, положил салфетку, подошёл к матери, обнял её и стал мурлыкать старую колыбельную песню. Полные благодарных слёз глаза глядели снизу вверх, и материнская обида вдруг обернулась материнским счастьем.
–
Я еду в деревню, – ответил Лев на вопрос Тамар.
–
Надолго? – спокойно спросила она.
–
Не знаю.
Лев сел в машину и уехал. А в душе Тамар образовалась пустота. Вот так просто, на пустом месте, от неопределённости.
« »
Слабые и беззащитные люди стараются утопить в вине и удовольствиях «минуты душевной печали». Тамара Георгиевна больше всего не любила заниматься домашним хозяйством. Она была, как и подобает медику, чистоплотным и аккуратным человеком, однако регулярно, добросовестно, но неохотно, выполняла только минимум необходимой домашней работы. А сейчас, в ситцевом домашнем халатике, спрятав волосы под косынку и засучив рукава, занялась генеральной уборкой своей небольшой квартиры. Энергия красивейшей женщины с лёгкостью двигала мебель. Скорость и капитальность производимой работы могли бы удивить любую профессиональную уборщицу. Что думалось, и о чём переживала её душа, знало только её подсознание. Сознание занималось уборкой. Так отреагировала сильная личность на состояние смятения души.
– Очень интересно, – доброжелатель с бабочкой на голой шее удобно расположился в кресле напротив дивана, на который прилегла хозяйка после завершения уборки, – как легко отпускают от себя любимых и дорогих людей. – Тамар вопросительно посмотрела на собеседника. – Я был вместе с ним, когда он попросил машину у отца. Тот даже не оторвался от чтения. Мать накормила и отпустила. Только эта вредная тётка попробовала поговорить с ним откровенно.
–
Зачем Вы мне это рассказываете? – безразличным тоном спросила хозяйка квартиры.
– Да потому что и ты не особенно обеспокоилась его внезапным отъездом.
–
А чего беспокоиться? Он всегда лучше других знает, что и как делать.
–
До тех пор, пока владеет собой и ситуацией.
–
Он всегда владеет собой.
–
Это да, но в данном случае ситуация владеет им и может привести к беде.
–
Я слушаю! – Тамара постаралась не менять тон речи, но гость уловил лёгкую нотку обеспокоенности.
–
Мн-н-да! А ты сильная женщина: поматросила и бросила. Не каждая способна на небрежный жест в отношении такого уникального партнёра.
–
Лучше пусть это выглядит так, чем наоборот.
–
Да. Для больного самомнения – так лучше, – гость встал и направился к двери.
–
Подождите! – не выдержала Тамар. – А что за ситуация им владеет, которая сильнее него?
–
Мне тебе рассказывать? – он подошёл вплотную к дивану и вперил в женщину жёсткий взгляд. – Ты что? Вправду веришь, что такой человек способен заниматься сексом и не любить, не уважать женщину, с которой вместе? Эти твои амбиции на пустом месте … Подумай!.. Куда могут привести? – Он почувствовал, как воздействовали эти слова на гордячку, и решил добиться результата. – Никто и не подумает обвинить его в вашем раздоре. Ты и только ты останешься виноватой. А кроме того, тебя сочтут ещё и глупой курицей, которая не сумела удержать такого мужчину. И что бы ты ни говорила, все будут того мнения, что он тебя поматросил. Я бы хотел, чтобы это дошло до тебя!
–
Представь себе – дошло! – дерзко выпалила Тамар. – Но для того чтобы он стал ручным, нужно сломить его волю. Это мне не по силам. А я готова душу продать, лишь бы удержать его.
–
Послушай, глупая девочка, – неожиданно довольной улыбкой он её удивил так, что Тамара продолжала слушать с разинутым ртом: – Мужчину трудно согнуть и удерживать в согнутом состоянии. А поломать, особенно такого
крепкого, просто. – Её удивление еще больше возросло, а нижняя челюсть совсем отвисла. – Достаточно уничтожить детище такого мужчины. Он уже никогда не выпрямится.