–
Так что – в сторону сантименты, старые привычки и связи? Начался большой передел? Нет больше родственников, друзей, близких. Волки выходят на охоту! Так, да? – он стиснул подлокотники кресла и всем телом подался вперёд.
–
Меня очень греет сознание того, что идею нашей сегодняшней внеэфирной передачи осознал наш дорогой зритель. Есть надежда, что не все, «вступающие на путь пере
стройки», окажутся неподготовленными к борьбе, обманутыми политиками и нашими уважаемыми средствами массовой информации. Осталось открыть вторую причину отсутствия нашей передачи в эфире – Шендерович ещё не подрос, – борода упала с физиономии «диктора», – да и частного телеканала пока не открыли!
–
Тоже мне, бизнесмен, – весёлым голоском прощебетала Клара, ставя на журнальный столик вспотевший высокий коктейльный бокал холодного молока. – Попросил бы кофе с коньяком или, на худой конец, чай с печеньем?
–
Я от старых привычек не отказываюсь. Да и новые приобретать пока рано.
–
Надеюсь, что ты и от меня не откажешься, когда сказочно разбогатеешь?
–
Сначала будет много работы.
–
Это ты сумеешь.
–
Не знаю.... Хочу суметь, – Вадим сидел глубоко в кресле, подавшись всем корпусом вперёд, опираясь локтями о колени и глядя исподлобья прямо перед собой. – Я не виноват, – сдавленным голосом проговорил он, – если не судьба жить в мире, буду драться. Я не жаден. Но, если мне будут мешать, придётся . убирать. – Он поднял глаза на Клару, и чашка кофе задрожала в её руке. – Мне много не надо. Всего-навсего, чего я хочу от этой жизни – работать, уметь и иметь. Я не хочу чужого. Но, если мне дано не быть просто служащим, я никому не позволю мешать мне в моём деле.
В СЕМЬЕ ЧУДОТВОРЦА
Уже ближе к обеду столичная корреспондентка, увешанная аппаратом и диктофоном, появилась возле хаты Василя.
–
Ау-у! Дома есть кто-нибудь?
Дверь отворилась, и на пороге Ольга увидела женщину. На ней была белая кофта, расшитая украинским орнаментом, поверх которой надет передник. Руки женщины подняты на уровень плеч ладонями вверх. Эти ладони были в муке.
–
Заходьтэ! Будь ласка! – сказала она и, когда убедилась, что гостья её правильно поняла, вернулась к своим делам.
Войдя, Ольга застала хозяйку за раскатыванием теста для пельменей или вареников.
-
Здравствуйте!
–
День добрый! Ласкаво просимо!
–
Вы мама Василия Степановича?
–
Да. Садитесь! – она указала гостье на табурет, стоявший у другого конца стола.
–
А его нет дома?
–
Нет! Поехал до хутора лесничего. У деток каникулы, и они там травы собирают.
–
А это далеко?
–
Ну, меньше пяти километров Василь никогда не ездит. Значит, больше того.
–
А давно он уехал?
–
З ранку! Ещё тёмно было.
–
И когда приедет, не сказал?
–
Ни. Если он уезжает до зори – возвращается до заходу солнца.
Оля поняла, что судьба предоставляет возможность ненавязчиво познакомиться с родителями её героя.
–
Меня зовут Олей. Я корреспондент.
–
Знаем, знаем! Меня зовут Степанида. Засим и замужем за Стэпаном – Она посмотрела на свою гостью таким добрым и озорным взглядом, что Ольге на секунду показалось, будто ей улыбнулся ребёнок. Это представилось настолько чётко, что москвичка оторопела.
–
Всё так! Как тебя назвали, то так и должно быть. Степанида – жена Степана. Ольга – жена великого воина.
Руки женщины двигались плавно, быстро и слаженно. Казалось, будто они гладят каждую вещь, до которой дотрагиваются. Создавалось впечатление, что у неё отрепетировано не только каждое движение, но и вся партитура стряпни. В то же время Степанида с таким участием общалась с девушкой, что было бы смешно предложить ей оставить стряпню ради беседы.
–
А кто твий чоловик?
–
Мой человек? – Ольга растерялась. – Не знаю!..