–
Я лучше голову себе откушу. Если бы Леван смог со мной поговорить, я бы очень постарался его понять.
–
Вот это ему и скажи: приехал учиться. А?
–
Это правда.
–
Тогда езжай.
–
Атос! – слёзы готовы были брызнуть из огромных едко-голубых глаз. – Шени чири мэ! Спасибо! Я … можешь быть спокоен. Ты меня знаешь. Я не ем дерьма.
–
Не нравится – не кушай. Ты мой золотой! Чего мучаешься? Смешно на тебя смотреть. Такой большой и такой нерешительный. Поедешь, повезёшь тонометр для измерения давления и всё, что закажет Лев. Я ему после кино позвоню.
Два луча света лихорадочно рыскали по скалам и ущельям, часто и резко меняя направления. Они то выхватывали кроны деревьев, то освещали лысины скал, то погружались в бездны ущелий, где рассеивались, не достигая дна.
Миша вёл свой BMW по горным ночным дорогам с уверенностью лихого джигита. Он ехал туда, куда стремилась
его благородная, полная романтических надежд душа. На рассвете машина выехала на вершину, с которой открывался вид на соседнюю гору. Мишкина душа запела, когда он увидел на той горе церковь. Мотор заурчал, и машина весело зашуршала шинами по крутому склону горы. Внизу, в долине, мотор глубоко вздохнул и с мощным рёвом, на одном дыхании довёз водителя до калитки.
Заглох мотор. На такой высоте утренний воздух звенит чистотой. Михаил вышел и тихонько, понимая, что в утренней деревенской тишине звуки разносятся далеко, прикрыл дверцу машины. Калитка даже не скрипнула. Дверь на кухню была открыта и, к своей радости, он увидел тётю Нату и Льва.
–
Гамарджобат! – поздоровался приезжий.
–
О! Михо! – обрадовался Лев. – Каким чудом ты здесь? Ты что, всю ночь за рулём?
–
Я выехал после полуночи. Как поживаете, калбатоно Ната?
–
Вашими молитвами, дети мои. Вашими молитвами, – она притянула огромного мальчишку за протянутую ей руку к своей груди и поцеловала в самую макушку. – Гаихаре, сак– варело*.
–
Ты за четыре, – Лев посмотрел на стоящие над камином часы, – почти за пять часов доехал?
–
Да.
–
Лихач. Здесь же одно бездорожье, сплошные серпантины.
–
Нам, горным козлам, не привыкать. Это наши горы.
–
Джигит! Садись, будем завтракать.
–
Можно, я машину во двор заведу?
–
Пошли. Я подержу ворота.
Как только был снят ручной тормоз, машина сама скатилась во двор. Лев взял рюкзак с привезёнными медикаментами. Мишка вытащил с заднего сиденья большой свёрток одежды и белья, который приготовила Нана.
Когда мальчики вернулись, Ната допивала чай.
–
Я поднимусь, подремлю немного. Когда Леночка проснётся, мы позовём вас.
–
Мне неудобно, что Зура так тебя обязал, – сказал Лев, когда Ната вышла из кухни.
*Гаихаре, сакварело – радуйся, любимый (груз.)
-
Нет, Леван. Это я напросился. Как здоровье Леночки?
–
Лучше. Доктор был и дал заключение, что процесс остановлен. Теперь будем убивать опухоль.
–
Дорогой Леван, – Михаил сидел, положив руки на стол, втянув голову в плечи, и исподлобья смотрел на Льва. – Ты делаешь удивительное дело. Я до сих пор не могу поверить, что такое происходит у меня на глазах. Для меня – это чудо. – Он помолчал, а Лев решил дать ему высказаться. – Если ты мне позволишь остаться, я не буду мешать. Мне хочется хоть что-нибудь понять и помочь, в чём смогу.
–
Михо, джан. Ты не сможешь помешать. А помочь… Ну, кто откажется от помощи? Спасибо тебе! На все твои вопросы я отвечу с удовольствием. Но проблема в том, сможешь ли ты мне поверить.
–
Я постараюсь.
–
Хорошо. Тогда поешь. Мы с Имой уже позавтракали.
Мишка выпрямился, облегчённо вздохнул и с аппетитом
начал уплетать завтрак. У людей с такой комплекцией дефицита аппетита обычно не бывает.
–
Мишенька! – воскликнула Леночка, когда в комнату вошёл большой сконфуженный молодой человек. – Я уже лучше себя чувствую. Мы с Леваном много говорили о тебе и о Зурико.
–
Да? Спасибо! Я тоже много думал и о тебе, и о Леване. Вот. Не мог терпеть больше. Хотел вас увидеть. – Вдруг он осёкся. – Подожди.
Миша выскочил из комнаты. Через несколько секунд вернулся.
–
Это тебе, – смущённо улыбаясь, Михаил протянул большой букет черемухи.
–
Ну что, здоровые и весёлые, – прервал их любезности Лев. – Доброе утро?
–
Да, – с готовностью откликнулась Леночка, – утро доброе и прекрасное. Сегодня самое лучшее утро. Жизнь прекрасна. К нам приехал друг. Цветы необыкновенные. Воздух чистый, серебристый. Наша Има здоровая и весёлая. Лёвушка хороший, умный и добрый. Я самая сильная, самая здоровая, самая весёлая. Мне хорошо! Моя нога выздоравливает. Я могу ходить и встану, когда мне разрешит Лёва. Я очень хочу вкусно поесть. – Она светилась улыб