Весь этот процесс необходим для выживания карточного домика. Пройдет совсем немного времени, прежде чем шахматные фигуры займут свои места на доске.
Правда в том, что они были там, где должны были быть с самого начала.
Все идет точно по плану.
Церковь полна людей. На вершине пищевой цепочки находятся Пахан, лидеры братства и остальные члены из разных организаций.
Они здесь, чтобы засвидетельствовать рождение нового человека, через которого пройдут все сделки.
Он же я.
Учитывая важность этого события, церковь заминирована охраной из всех фракций. Однако Виктор — тот, кто руководит процессом. Я не доверяю никому другому, а все должно идти по плану.
Большинство моих людей размещены внутри, в то время как остальные охраняют внешний периметр. Я могу позволить Виктору разработать наилучшие планы безопасности.
Я смотрю на часы и хмурюсь, когда не нахожу новостей от Максима. Он должен был уже связаться с нами.
Если только он… не был убит?
Я внутренне качаю головой. Он не мог быть убит. Максим — один из моих лучших бойцов, второй после Виктора в бою, так что нет никого лучше него, кто бы позаботился об этом незавершенном деле.
— Сэр?
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на священника. Возрастные морщины окружают его глаза, когда он внимательно переводит взгляд с меня на мою «предполагаемую» будущую жену. Возможно, я слишком долго смотрел на часы и игнорировал женщину-робота, которая не должна быть ничьей женой.
Но она будет.
Если все пойдет по плану.
— Я прошу прощения, — говорю я, позволяя очаровательной улыбке тронуть мои губы. — Я так хочу забрать свою жену домой, что считаю минуты.
Разрозненный смех наполняет зал. Священник улыбается и бормочет, что все в порядке.
Кристина, однако, совсем не удивлена. Она выглядит слишком бледной, как будто может упасть в обморок в любую секунду.
Вот и все, робот. Прояви эмоции хоть раз в своей жалкой жизни.
— Вы можете продолжать, — говорю я священнику и беру руки Кристины в перчатках в свои. Они ледяные, как выражение ее лица и мертвое присутствие.
Ее темно-синие глаза смотрят в мои, но они безжизненные и чертовски неправильного цвета.
Единственный цвет, который я одобряю, принадлежит тем глазам, которые мерцают между зеленым, коричневым и желтым в симфонии эмоций.
Ее руки были теплыми, когда я держал их, и она не могла перестать улыбаться. Она даже ущипнула себя за бедро, когда подумала, что я не смотрю.
И когда я сказал «Да», блеск покрыл ее глаза, когда они стали ярко-желтыми и зелеными. Она была настолько переполнена эмоциями, что, казалось, задыхалась из-за них.
Но эта? Как будто у нее гребаный инсульт. И не из-за эмоций, а скорее из-за их отсутствия.
Должен ли я еще больше все испортить?
Если быть до конца честным, я не верю, что эта женщина когда-либо сможет быть полезной в моих планах, но если то, что я узнал о ситуации, верно, то, возможно, стоит попробовать.
Я бросаю взгляд на первую скамейку, где Юлия сидит с моей сестрой Кариной, которая едва держится. Я сказал ей, что ей не обязательно присутствовать на свадьбе, но она категорически отказалась и попросила Анну сопровождать ее. Пожилая женщина держит за руку мою сестру — к ужасу Юлии. Излишне говорить, что моя дорогая мама не хотела, чтобы кто-то из них присутствовал, поскольку, согласно ее социопатическому мышлению, они разрушают имидж семьи.
На самом деле, она была против всей этой свадьбы, и это видно по лазерам, которыми она продолжает стрелять из своих прогорклых глаз.
Но звезда этой театральной драмы явно отсутствует.
Игорь, его жена и сын, с другой стороны, внимательно наблюдают за шоу со стороны невесты. Или, скорее, они сосредоточены на Кристине и ее ледяном поведении.
Она следит за моим взглядом, смотрит на Юлию — или на того, кто должен сидеть рядом с Юлей — затем незаметно поворачивается к священнику.
— Берешь ли ты, Кристина Петрова, Кирилла Морозова в мужья, чтобы жить вместе в священном браке, любить его, почитать его, утешать его и поддерживать его в болезни и здравии, забыв обо всех остальных, до тех пор, пока вы оба будете жить?
Ее глаза пристально смотрят на меня, но она как будто не видит меня. Или, возможно, видит кого-то другого в моем безжизненном взгляде.
— Я... — она давится словами, сглатывает, затем на секунду закрывает глаза.
Она покачивается на ногах, и воспитанный мужчина протянул бы руку, чтобы поддержать ее, но где в этом драма?
Боковым зрением я замечаю, что Игорь поднимается на ноги и становится все более взволнованным, чем дольше его дочь молчит.
— Кристина? — спрашивает священник, когда в толпе раздается тихий ропот.
Она открывает глаза, но когда смотрит на меня, в них стоят слезы, хотя выражение ее лица остается прежним.
Боже, боже. Кто же знал, что робот способен чувствовать?
Я не ожидал от нее многого сегодня, так что все идет намного лучше, чем я предполагал.
— Все в порядке? — я говорю достаточно громко, чтобы первый ряд услышал. Мне нужно, чтобы Игорь услышал меня, будучи абсолютным джентльменом по отношению к его дочери, которая портит его имидж, пока мы разговариваем.
Ее губы дрожат, и она шепчет так тихо, что я едва слышу ее.
— Я не могу...
— Это просто «Да», Кристина. Скажи это.
Она качает головой.
— Все смотрят, включая твоего отца, — мой тон становится зловещим, провокационным. — Скажи. Это.
— Нет! Я не могу! — кричит она во всю силу своих легких. На этот раз это слышу не только я, но и все присутствующие.
Это действительно выходит за рамки того, что я ожидал.
Кристина кричит? На публике? На всех, если уж на то пошло? И с таким количеством эмоций?
Кто-нибудь, вызовите полицию апатии.
Я не думал, что она способна сказать что-то, что не звучит как имитация робота в реальной жизни.
Не говоря больше ни слова, она хватает материал своего свадебного платья, поднимает его и выбегает из церкви, оставляя меня в затруднительном положении у алтаря.
Со стороны, глядя на это, я должен быть либо в бешенстве, либо униженным. На самом деле, я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
Вот как это делается.
Толпа замолкает, но только на мгновение, прежде чем их голоса повышаются, и все головы поворачиваются к покрасневшему Игорю и мне.
Время быть героем.
— Все, — говорю я им спокойным, совершенно невозмутимым голосом. — Кажется, Кристина сейчас слишком эмоциональна. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Мы скоро вернемся.
Я выхожу из церкви, стараясь не обращать внимания на взгляды и пустые сплетни. Как только я выхожу за дверь, Виктор идет рядом со мной.
— Есть что-нибудь от Максима? — спрашиваю я, ослабляя галстук-бабочку.