Топилин. А-а, Гордей! Тоже к моей женке пожаловал? (Ласково здоровается с Ольховатовым и суховато с Коньковым.) А ты чего здесь, Роман Агафонович?
Коньков. Да вот председателя сопровождаю, в адъютанты к нему пошел.
Топилин. И то дело... Катерины не видели?
Ольховатов. Где-то по звеньям ходит.
Топилин (вздохнув). Покушать ей принес.
Коньков (рассматривает узелок). Никак кислое молоко?
Топилин. Оно самое... (Улыбаясь.) Сам заквашивал.
Ольховатов. Ты?
Топилин. А что? Я тут, когда бродил по разным местам, в сыроваренной артели работал, научился всякое из молока делать. Особенно сыры.
Коньков (насмешливо). И голландский?
Топилин. А чего ж нет? Главное, чтоб кислотность правильная была.
Коньков. Вот, брат, докатился.
Топилин. Что ж — докатился? А ты разве не любишь этот продукт?
Коньков. Я чего-то тебя не пойму: каким ты продуктом стал?
Топилин (смеясь). Каким я был, таким остался. Скажи ему, Гордей.
Ольховатов (недовольно). Чего ж, я скажу. Вернуться вернулся, а прячешься. На своем базу чего-то там стругаешь, ко мне глаз не кажешь.
Топилин. Свое хозяйство в порядок привожу. Запустили.
Ольховатов. Пора бы тебе уже в колхоз определиться.
Топилин. Не торопи, Гордей. Время нынче не военное, можно и мозгами раскинуть.
Ольховатов. Я ж тебе предлагал — заведующим хозяйством. Чего молчишь?
Топилин (мягко). Бывал я уже завхозом. Канитель, Гордюша.
Коньков (с интересом). И завхозом бывал?
Топилин. Бывал, Роман Агафонович... Только что ветеринарным фельдшером не бывал, образования не хватило.
Коньков. А чего ж не хватило? Сыры голландские научился делать, лечил бы и коров. Продукт один.
Топилин (добродушно). Не задирайся, фельдшер. Я ученый стал, без нужды в драку не лезу. (Ольховатову.) Ты, Гордей, дай мне осмотреться. Место вы наделили нашему двору хорошее, земля добрая... Да у Кати руки не дошли. Гришка еще не обучен крестьянской жизни, в трактористы подался... Так что надо... надо, Гордей.
Ольховатов. Оно, конечно, верно... Все надо... Только как-то не кругло получается.
Топилин. Колхоз ты ведешь хорошо, Гордей. Поучиться многому можно у тебя. Очень это мне приятно.
Ольховатов (вздохнув, скромно). Да уж работаем помаленьку, стараемся, хоть и критикуют нас.
Топилин (показывая на виноградники). Не думал я, что приживутся на горе виноградники. Молодец, Гордюша!
Ольховатов (искренне, почти с увлечением). Да, понимаешь, сами сомневались... Но тут нам помогли, советы дали. Совхоз рядом... Директор там хотя и вредный такой, но понимает наше дело. Ажинов фамилия его.
Топилин. Слыхал.
Коньков (остро). Ну и что?
Топилин. Что — что?
Ольховатов. Не один он, конечно... Область помогла. По правде говоря, вспоминал я тебя... Жизнь с перспективцей стала, как вышли на гору... Вроде дальше видней. Правительство колхозные запросы учло. Налоги снизило. Интересно. Читал небось?
Топилин. А какой же человек это не читал! (Поднимаясь.) Пойду Катю поищу.
Ольховатов. К Лизавете пошла или к Домне. Так смотри приходи. Определяться тебе надо.
Топилин. Обязательно, Гордюша.
Коньков. Слушай, Степан Прохорович, а с какой мечтой все-таки ты вернулся сюда?
Топилин (усмехнувшись). Да уж не по ветеринарной части мечта. (Уходит.)
Коньков (смотря вслед Топилину). Спокойный стал человек.
Ольховатов. Поедем?
Коньков. Голова разболелась от умного разговору. В затишке отдохну. Может, формулировку для правления короче сочиню.
Ольховатов. Смотри, Коньков.
Коньков. Пламенный привет!
Ольховатов, возмущенно хлестнув плеткой по сапогу, уходит. Коньков, осмотревшись, подходит к дому и ложится на сено. Тишина. Слышно, как стригут воздух кузнечики. Входит Домна Егорова. Она быстро подходит к столику, открывает ящик, роется в бумагах, просматривает их, не замечая Конькова.
Егорова (не найдя того, что искала). Вот жулики! (Перебирает бумаги.)