Единственный плюс — лето круглый год. Палящее солнце прерывалось лишь редкими дождями в соответствующий сезон, а потому почти все деревенские могли похвастаться загаром. Но оно и неудивительно, когда целый день ишачишь в поле.
Воды, кстати, тоже не всегда хватало. Несколько неглубоких колодцев в деревне и река Беруга поблизости. Вот только в периоды засухи она жёстко так пересыхала. За прошедший год подобное случилось один раз (всего или целых — я пока не ведал), и я не поленился уточнить подробности, которые меня совершенно не порадовали.
Твою же мать, моя жизнь зависит от капризов природы! Великолепно!
Кроме какого-то особого сорта пшеницы, способного расти в подобной обстановке, здесь выращивали лишь самые неприхотливые овощи, некоторые сорта фруктов и ягод. Ради этого приходилось натурально рвать жопу — альтернатив нет. На ближайшую сотню километров лучшей земли не имелось, а что там дальше — только боги знают.
Говорят, конечно, на той стороне нашего «П»-образного острова — то есть на востоке — настоящее изобилие. Хорошая плодородная почва, множество никогда не пересыхающих рек и озёр, а растительности… натуральные джунгли. И ежели оно так, то получается несправедливо. Какого хера мы проживаем тут, а не там?
Здесь, на западной части, всё довольно плохо. Я бы назвал эти земли смесью прерии и пустыни. С добавлением камней. О, гор, камней и холмов тут было даже слишком много!
За прошедшее время мне удалось немного исследовать местность вокруг, так что я знал, о чём говорил: там, где есть вода, обязательно найдутся камни, ставящие крест на земледелии; там, где нет камней, тянется пустыня и нет воды; там, где есть всё, найдутся дикие звери, которые кормятся с этого места. И эти дикие звери — не чета земным!
Фух… даже странно, что я не приметил подобного поначалу. Впрочем, тогда у меня все мысли вертелись только вокруг себя. Это сейчас я мог позволить себе осмотреться.
Наиболее удивительным для меня, однако, стало то, что люди не жаловались. В отличие от меня, который видел другую жизнь, эти не видели ничего, так что считали происходящее нормой. А вот я с огромным трудом ко всему привыкал. Туалет на улице и купание в речке — сущие мелочи по сравнению, например, с отсутствием медицины, убогостью досуга или невозможности побыть одному.
Ха-а… да уж… Нет, в деревушке есть сразу два человека, к которым можно обратиться, если требуется медицинская помощь. Причём без разницы с чем — с отрубленным пальцем, сломанной ногой, поносом или рóдами: пожилой Гербер Локус — это тот мужик «на все руки мастер», который меня осматривал, и куда более молодая девушка Вияльди Ниил — травница, специализирующаяся на разных снадобьях.
В каком-то роде они поделили проблемы местных жителей. Локус больше специализировался на внешних травмах, то есть переломах, порезах и прочем. А Вияльди — на внутренних: разных болезнях и хворях.
Однако, как я уже понял, они оба в должной мере разбирались в смежных областях, так что ежели кого-то не было на месте, то немедленно бежали ко второму.
Но разве наличие двух человек, которые с горем пополам могли зафиксировать перелом или сварить микстуру от лихорадки, могло заменить полноценную клинику? Хер там. Антисанитария здесь царила жуткая, отчего выживали, как в древней Спарте, только сильнейшие. Генетически приспособленные к жёстким условиям жизни. Такие, которые не болели лишний раз. Такие, которые не страдали зубной болью. Такие, у которых не случались приступы мигрени. У которых не было врождённо-плохого зрения или какой-то инвалидности. Потому что иначе твои шансы на банальное выживание сильно понижались. Естественный отбор в действии.
Здесь мне сильно повезло. Я был уникален. Мои способности позволяли игнорировать любые травмы и болячки до тех пор, пока имелась чудесная энергия, позволяющая обращать тело в рой насекомых.
Жаль, что даже это не спасало от скуки. Как же иной раз хотелось завалиться на диван с пачкой чипсов и баночкой пива да включить телек! Что угодно! Хоть чёртовы новости, хоть очередное сраное ток-шоу. Или тупой сериал. Или даже рекламу. Но где бы?.. Ни книжек, ни интернета — ни-че-го. Из развлечений у ребят моего возраста были только бесконечные игры на улице, болтовня, драки и приставание к взрослым с целью что-то узнать или чем-то помочь.
Вздохнув, я вспомнил свой первый выход на улицу, когда только-только «пришёл в себя после смерти родителей». Тогда Ребис сразу потащил меня к остальным ребятам и, конечно же, я встрял. Оказывается, даже спокойное и доброжелательное отношение может раздражать. В общем, сам не понял, как дошло до того, что мелкий, казалось бы, мальчишка — такой же семилетка, как я, — со всей своей силы врезал мне в скулу.