Я притворился, что задумался, хотя в реальности, конечно, сбегать бы не стал. Уж не от Садрича, это точно.
— А… а… — Ребис ощутимо растерялся. Сведений я него вывалил много. — Можно я с тобой посплю?
— У меня места только на одного, и если ты думаешь, что я пущу тебя в свою кровать, то ошибаешься, — отмахнулся я. — Спи в своей комнате, у тебя тоже есть внутренний замóк и окно.
Ребис надулся, но я не обратил на это внимания. Поднялся, потянулся, зевнул и направился наверх. И так потратил слишком много времени. Хорошо ещё, что не терял его совсем впустую, а управлял своими мошками на расстоянии. Успел посмотреть, как Вияльди с Леви и Энни вправляли челюсть дико орущему Себбу, которого не успокоила даже солидная доза обезболивающего. Успел поохотиться роем в лесу, пожрав самых обычных «диких» мух. Вот уж от кого проку почти нет, зато плодятся при первой же возможности, даже в такой жаре и сухости.
Закрывшись на чердаке, упал на привычную уже лежанку и почти сразу уснул. Слишком много всего случилось сегодня. Это нужно переварить. А завтра настанет новый день, который, как известно, всё расставит по местам.
***
С открытием Ауры моя жизнь изменилась. Нет, неправильно. Моя жизнь постепенно менялась все прошедшие годы. Это взросление или нечто большее? Хех, помню, как поначалу меня практически не замечали, разве что вспоминали о случившейся с родителями и сестрой трагедии, да, может, изредка, при обсуждении собственных детей, всплывало, что, дескать, я излишне серьёзен и ответственен для своего возраста.
Мошки позволяли подслушивать разговоры без всякого опасения, и потому я давно «опутал своей паутиной» весь Ностой, ведая хоть и не обо всём, но о многом. И суть многих разговоров со временем начала меняться.
Моё имя вновь всплыло, когда я стал бегать к Вияльди. В то время я принялся часто общаться с ней, помогать, а потом и вовсе совместно ходить за травами и ингредиентами. Это дало деревенским пищу к размышлению. Люди стали припоминать меня, когда речь заходила про травницу. Изредка даже просили поискать каких-то целебных корешков для себя.
Потом, за год до занятий с Сатором Отье и Милегером Шоркусом, я начал обучение у одноногого ветерана Леви Мос-Лира, что не осталось тайной. Вновь пошли шепотки, дескать, я задумал прыгнуть выше головы и стать самым талантливым в Боевых Искусствах.
А уж как деревенские смеялись, когда вскрылась истина начала отношений между Леви и Вияльди! Это ведь я их, по сути, свёл!
Где-то в то же время Садрич начал сдавать, и я зачастую стал подменять его на мельнице, работая на уровне взрослого мужика, если не больше. Тут очень помогала сверхсила и кое-какие наработанные у Леви мышцы, без которых было бы совсем тяжко.
Дальше — больше. Нахватавшись знаний от Вияльди, я полноценно сменил её, когда та перестала иметь возможность самостоятельно заниматься поиском нужных растений — залетела, то бишь, по-простому если. К этому времени я уже стал сильнейшим и умнейшим среди своих одногодок. Точнее, был таковым признан.
А потом у нас погиб охотник Перрель Гистомс и… кто начал таскать тушки зверья вместо него? Да, этим занимался не я один, к тому же я не пропадал в лесу целыми днями, но каждый раз, уходя за новым набором трав и ингредиентов, старался принести дичь.
Разумеется, постоянно лезли разные доброхоты, напоминающие об осторожности. Я их понимал. Перрель Гистомс умер не сам по себе. Случайностью здесь не пахло. Но сказать людям про то, что убить меня будет почти нереально, я не мог. Приходилось стоически терпеть и заверять, что всё будет хорошо.
И всё правда было хорошо.
На этом моменте ко мне стали относиться куда как серьёзнее. Пацан-то вырос! Заматерел, начал приносить пользу всей деревне. Удача, наверное, тоже играла свою роль, ведь я был жив и не попадал в неприятности — напротив, почти всегда добивался успеха. Подобное не могло остаться незамеченным. Удача в это время почиталась чуть ли не очередной богиней, и раз она ко мне благоволит, то не нужно идти против.
Верное мнение. Я не собирался их переубеждать.
В общем, некий «социальный рейтинг» повышать удавалось весьма неплохим темпом, однако лишь теперь, когда я пробудил Ауру Наблюдения, тем самым показав, что и остальные мне поддадутся, меня по-настоящему признали.
И это стало заметно на следующий же день. В дом пришёл староста Дуфф Бурс, недавно женившийся кузнец Фусто Алеас (жена у него — моё почтение! — я почти влюбился), Сатор Отье и Вияльди Мос-Лир. Последняя — сугубо сообщить о ситуации с Себбом.