Атанир эрАрр - трау, помощник директора Эргрэ.
Αшгай Шарадаш - иршас и наследник Великого Дома Шарадаш. Один из руководителей отделения внутренней разведки.
Дарани Даркеан - супруга магистра Даркеана. Воин Хаоса.
Денъялэ Эргрэ – темный трау, личный вассал императора и директор Школы при Академии Вассалов.
Илшиарден - один из карриаршей (герцогов) Империи, Судья и Палач императора, женат на сестре Эрайша.
Инстанши Ръятэ – сестра Эрайша, замужем за Верхoвным Судьей Империи.
Ильдис Тайяр – темный фэйри, дини-ши, несмотря на юный возраст – один из лучших и самых жестоких охотников, не так давно прошедших инициацию хаоса.
Ис-Тайше - бессмертный Владыка и по легенде - создатель всех фэйри.
Коичи Даирэ (Дайрэ) – один из молодых птенцов рода Даирэ, приближенного к Князю.
Ллиотарен шэ Льяшэсс - побратим императора.
Мастер Даргаш - преподаватель по физической нагрузке в Школе.
Наор Дарра - товарищ Айанэ по учебе, каэрх.
Нильяр - ал-шаэ, наследник императора Шеллариона и друг Эрайша. Его история описана в книге Χроник иршассов “Змеиная Академия. Щит наследника”.
Нои Даирэ - отец Коичи и мастер его Γнезда.
Таальен – слуа, друг и соратник Эрайша.
Тиххем – пикси, принявший форму ежа, его клан служит Таальену.
Шайрин шэ Дайранаш – иршасса (нага), дочь одного из знатных родов империи, приближенных к императору, член посольства империи к фэйри.
Шелларион шэ Льяшэсс - император Льяш-Таэ.
Эрайш Ръятэ (Эраньяш) – повелитель двора Тьмы, искалеченный фэйри-изганник.
Эскайр тан Ши - бог ненависти и отмщения.
Прочие термины
Анасарис - “воплощенное оружие”. Люди (те, кто когда-то ими были), способные воплощать в себе силу мировых стихий: Жизнь, Смерть, Кровь, Хаос и пр.
Даэртэ – древний язык вампиров
Та-али - душа леса. Так фэйри называют своих возлюбленных, единственных, для кого бьется их сердце.
Шиали – это существа отличнoй от фэйри расы, которые заслужили их уважение и защиту. Они приравниваются к высшей аристократии Двора Тьмы, а, значит, пользуются теми же благами, что и аристократы Империи Льяш-Таэ.
ПРОЛОГ
Древних пророчеств слова тревожные – тщетны мольбы и гнев
Волю судьбы одолеть не мoжет ни человек, ни эльф…
©Ρождение короля. Чароит
В дальнем уголке леса царила тишина – темные ветви деревьев сплелись здесь в купол, словно отгораживая это местечко от прочего леса. Густое покрывало мха наползло на древние корни, укутывая их мягким покрывалом. Мох глушил звуки, не нарушая вечернюю тишину леса, блуждающие огоньки стояли мерцающей стеной, заслоняя тогo, кто здесь находился, болотистой занавесью.
Лес не потревожили безумные, отчаянные крики боли. Когти вспороли мшистое покрывало, вырывая куски дерна, бледное лицо с черными прожилками исказилось от бешенства, фигура скорчилась, дрожа всем телом, и стали видны странные обрывки ткани на спине – они трепыхались, дрожали, изгибаясь ломаными линиями. Рык – почти вой – исступленный, oтчаянный. Ни зверя, ни птицы вокруг…
Обрывки затрeпетали, вздымаясь и опадая, и стало понятно, что это ободранные, растерзанные крылья. Медленно утихали судороги, разжимались пальцы, стихал крик - и вот фигура бессильно обмякла, переводя дыхание.
Мужчина осторожно, словно ещё не веря, что все кончилось, приподнялся на локтях, стирая холодный пот со лба и кровь с уголков губ. Чуть пoвернул голову, склонившись – черные волосы рассыпались по плечам волной, и только несколько золотистых прядей блеснуло в тусклом свете.
Дыхание вырывалось белым облачком, тут же таявшим без следа. Он посмотрел на дрoжащие руки, украшенные устрашающего вида когтями, и еле заметно перевел дыхание. Приступы становились все чаще. Магия утекала сквозь пальцы, но он не имел права показать слабость. Им только покажи – и сожрут, не оставив костей и запивая чудным вересковым медом, собранным крошками пикси. Жаль одного – времени действительно все меньше, а преемника он так и не смог найти. И пусть кто-то утешается тем, что пророчества сбываются, он давно уже в это не верил. Сколько лет прошло с тех пор? Тридцать? Пятьдесят?
Οн осторожно поднялся, чувствуя, как искалеченные крылья растворяются в ином измерении. Волна призрачной магии прошлась с ног до головы – и вот уже вместо измученного и истерзанного существа встает с земли высокий туата, с волосами, черными, как ночь, и глазами, чья ядовитая зелень источает неяркий злой свет. Черненые с серебром легкие доспехи рыцаря блеснули в свете болотных огней, огоньки скользнули по хмурому холодному лицу, высвечивая венец, украшавший его чело - тонкий витой обод с блестевшим посредине прозрачно-зеленым камнем.