- Ну и? Еще будешь поддаваться, “джентльмен”? – злобно хмыкнула она. Томас молчал, пытаясь отдышаться.
Спустя пару минут они продолжили. Томас, наконец, стал понемногу нападать, но он все также поддавался. Сначала Элен лениво отбивала его нелепые выпады, но потом снова напала, резко повалила парня на землю, тут же села ему на грудь и в мгновение ока приложила к его шее саблю.
- Я тебе что сказала? – прошипела она, чеканя каждое слово прямо над его лицом. Прижала острие ему к горлу. – Думаешь, с тобой станут церемониться? Да порвут в три счета!
- О тебе же беспокоюсь, глупая! – без нотки испуга произнес Томас.
- О себе думай, кретин, – шикнула Элен, слезая с парня. Она села спиной к нему. Томас быстро сел и обхватил девушку руками, прижав к ее горлу свою саблю.
- А если тебя вот так кто-нибудь поймает?
Не ответив, Элен просто откинулась назад, завалив Томаса и с силой рухнув на него. Затем, она стукнула его локтем в бок. Парень дрогнул, ослабил хватку. Девушка вырвалась и снова села на нем, также прижав оружие к его шее.
- Неплохо придумал, но со мной такое не пройдет, – проговорила она. Встала и пошла к дому. Села на крыльцо. Сняла повязку и стала безмятежно расчесывать волосы.
Томас принял сидячее положение, тяжело дыша. Девушка его вымотала. А ей самой, кажется, было хоть бы что. Она была совершенно спокойна. Юноша наблюдал за этим спокойствием, пытаясь прийти в себя.
Слегка закусив нижнюю губу, она внимательно ощупывала пальцами отдельные пряди волос, продолжая расчесывать их. Девушка опять перекинула их на одно плечо и склонила голову в ту же сторону. Опять на обозрение открылась ее шея. Томас надеялся увидеть струи пота, стекающие по ней (ну должна же она была устать!). Но слегка выгнутая от тяжести волос шея была абсолютно сухой. Да и дыхание у Элен было совершенно ровным. И сама шея казалась такой притягательной. Но долго наблюдать ее не получилось – Элен уже закончила, вернула волосы в обычное положение, повязала поверх них повязку. Уже хотела встать, но тут что-то на земле привлекло ее. Томас не понял, что это было – то ли какой-то камешек, то ли еще что-то, но девушка подняла его и стала с интересом изучать, вертя в руках. Видимо, форма показалась ей довольно причудливой или напомнила что-то – она улыбнулась, продолжая изучать предмет. И снова Томас оказался в смятении – так искренна и непринужденна была эта улыбка. Такую улыбку он видел разве что у мамы или сестры – остальные, как ему казалось, глупо скалились и мерзко хихикали. И это было совершенно неестественно. А сейчас улыбка была самая, что ни на есть, настоящая. Даже глаза у девушки улыбались, глядя на этот непонятный предмет. Томас невольно сглотнул, пристально наблюдая за девушкой. А та, в свою очередь, заметила, что за ней наблюдают. Ее лицо сразу же стало каменным. Губы сжались в ниточку, глаза бросили суровый взгляд. Бросив предмет, она встала и пошла в дом.
- На сегодня все? – крикнул ей Томас. Она обернулась.
- Да. Твой братец выдохся. А с тобой вообще не хочу дел иметь, – и ушла.
- Что?.. – спросил он скорее у себя, чем у нее. Опустил глаза, пытаясь понять, что она имела ввиду.
- Том, ты чего? – рядом неожиданно возник Билл, который все это время сидел у дома и наблюдал за происходящим.
- А что?
- Ты так пялился на нее. И вообще, если речь заходит о ней – ты странно себя ведешь.
- Разве? Все как всегда.
- Я же вижу, что нет. Когда ты хоть кому-нибудь поддавался?
- Никогда.
- Вот именно.
- Так я и с девушкой никогда не дрался.
- И не видел их никогда что ли? – пытливо проговорил Билл.
- А это тут причем?
- Ну, а зачем ты так на нее пялился?!
- Да как?!
- Как будто божество какое-то увидел.
- Ммм… Тебе показалось… - пробормотал Томас, вставая. Разговор зашел в не очень приятное русло, и парень решил быстро свернуть тему.
- Ну, конечно, – тихо хмыкнул Билл, вставая следом.
Потихоньку наступал вечер. Первый день скитаний подходил к концу. Братья были шокированы многими вещами, которые увидели и узнали сегодня впервые. Но теперь-то уж точно пути назад не было. Теперь если они вернутся – отец их разорвет на части и останки отправит в самый центр военных действий. Вариантов не стало. Хотя можно было еще просто уйти и поискать себе новое убежище, но уже сейчас Томасу не позволял уйти страх за Элен, а Билл просто не хотел рисковать.
========== Глава 5 ==========
Жизнь кардинально изменилась – теперь было совершенно не до веселья. Вот уже прошел месяц, и оба брата, наконец, поняли – эта маленькая хрупкая девушка истинный тиран. Каждый день она доводила их до полного изнеможения своими тренировками и требовала от них, кажется, просто невозможного. Другие ее «ученики» (те самые «псы Генри») поделились, что такая она абсолютно со всеми и всегда. Привыкнуть к этому сложно, но вполне реально.
Конечно же, больше всего доставалось Томасу – то он посмотрит на нее не так, то сделает не то, то опять пристанет со своим «Ты же девушка». В итоге и приходилось терпеть гнев этой малолетней командирши. К большому удивлению Билла, его брат совершенно спокойно сносил все отчитывания этой «малолетки» и делал именно так, как велела она, только иногда споря, если его идея казалась ему лучше. Билла это дико раздражало, но Томас не собирался меняться, сколько бы брат ему об этом не твердил. И Элен казалась для него просто невыносимой стервой, которую он с удовольствием бы придушил. Останавливало его только то, что иногда в ней все-таки просыпался человек, с которым можно было поговорить, посоветоваться и посоветовать. И, кроме того, идти-то было некуда.
Вскоре, молодые люди познакомились с Катриной - знахаркой, о которой с легким смехом говорили все – начиная с Элен и Генри (а он оказался не таким уж и страшным, как расписывали его все) и заканчивая «псами». Девушка действительно была не от мира сего – доверчивая, восторженная, словно ребенок. Ее удивляло и радовало, кажется, абсолютно все. Она немного боялась большого сборища разбойников и воров, поэтому не приходила к Элен во время проводимых занятий. А так – знахарка была частым гостем. Кроме того, имея совсем детский характер, Катрина также обладала абсолютно бескостным языком – поток речи лился из нее не переставая. Она рассказывала обо всем – что видела, что не видела, что ей рассказывали, с кем она говорила, с кем познакомилась. При первом общении с ней, у обоих братьев уже через пятнадцать минут разболелась голова, в то время как Элен внимательно слушала Катрину и согласно кивала головой. Но вскоре они поняли, что та совсем не слушает жарких рассказов знахарки, а просто «отключается» и делает все инерционно.
- Если б я слушала все, что она мне говорит – моя голова бы взорвалась в первый же час, – сказала как-то она, когда Катрина ушла.