― А ты у нас, значит, кучер, ― я довольно улыбнулась, плотно захлопнув дверь. ― Вот сейчас и познакомимся.
Он забился, заметался, слишком сильный для птицы. Я бросилась его ловить, что в закрытом пространстве кареты было сложно и просто одновременно. Острые когти и клюв в две минуты не оставили на руках живого места, а когда я все же прижала его, истерически и беззвучно разевающего рот к своему боку, он попытался обратиться. Одно движение, и белокожий высокий брюнет с еще выступающими на щеках мелкими перышками обмяк. Я любовно огладила посох. Утяжеленное навершие это вам не шутки.
Играть в героиню я не планировала, и вообще выбралась победителем из этой ситуации только благодаря тому, что застала его неожиданно и во второй ипостаси, поэтому поспешила связать по рукам и ногам тем, что осталось от рукавов моей рубашки и частично шторами. Когда ворон был связан так надежно, что я бы и сама не развязала его узлы, принялась обследовать карету.
Под откидными сиденьями оказалось пусто, во встроенном в дверцу шкафчике тоже. Я со вздохом выбралась и, накинув обнаруженный плащ оборотня и поглубже натянув капюшон, полезла на крышу. Плотно привинченный, там обнаружился сундук.
― Нет, ну что за мания к черному цвету, ― волей ведьмы беззвучно шептала я. ― Ничего не найти в ее тряпках, все одинаковые!
― Элист! ― вдруг столь пронзительно прозвучало в тишине, что я вздрогнула. ― Ты долго будешь копаться? Я ведь просила отчистить обивку! Выполняй.
Вздохнув, я бросила взгляд на оказавшийся бесполезным сундук и повернулась к дому. У старосты у единственного был именно дом, а не изба, двухэтажный, основательный, и вот именно из окна второго этажа высунулась сейчас девичья голова. Ведьма была красива, прямо дьявольски хороша. Смоляные локоны, чистая белоснежная кожа, огромные глаза. Фигуры, конечно, было не разглядеть, но я не слишком стремилась: согнулась в поклоне и птицей слетела с крыши на другую сторону. Не проста. Если в вороне я даже со своим слабеньким даром сразу же разглядела оборотня, то по ней и не скажешь, что она такое, уровень силы оставался загадкой.
Ворон уже пришел в себя. Он лежал молча и сверлил меня недовольным взглядом. Я оценивающе разглядывала его широкие плечи и длинные ноги. Он, даже связанный, мог бы вышвырнуть меня сейчас из кареты одним движением ног, но не делал этого. Неужели причиной всему две тонких пластины браслетов на его руках?
Наклонившись к нему, я откинула капюшон и очень четко, чтоб он смог прочесть по губам в оглушающей тишине, произнесла: «Обернись».
Вороном он запутался в тряпках, которыми был спеленут человек, и я совершенно спокойно набросила на него плащ и быстрым шагом, прижав к себе не сопротивляющийся сверток, пошла в сторону ближайшего дома.
Уже там, в обители звуков, заявила:
― Только дернись – огрею снова, но на этот раз уже не очнешься.
― Храбрая воительница. ― Вместо небрежно брошенного о пол ворона на ноги поднялся молодой мужчина. Резкие черты лица делали его, должно быть, немного старше, чем он есть. Черные волосы, черные глаза, брови вразлет и чуть птичий нос. Хорош. ― Пробралась в стан врага, взяла в плен пособника злой колдуньи?
― Или спасла из плена невинного юношу? ― уточнила я, кивая на его руки.
― Меня так просто не спасти, ― он поморщился, будто лимон откусил. ― Тебя теперь тоже. Ты не местная.
― Думаю, это очевидно, ― не стала спорить. ― Поищем решение, которое устроит обоих, или вернешься к своей красотке?
― Смотря что ты можешь предложить.
― А что ты хочешь?
― Летать, ― твердо ответил он. ― Я больше не могу летать.
Элист попал в плен к колдунье элементарно – угодил в силки. Дальше все было просто и болезненно. Девица подрезала парню крылья, как какой-то курице, да так и оставила у себя на подхвате. А чтоб не сбежал, надела на него рабские браслеты, а ключик носит всегда при себе. Точнее, в себе.
― Жуть, неужели мне придется вырезать ей сердце? ― ужаснулась я.
― Да что у тебя за мысли? ― точно так же отреагировал Элист. ― Ключ – ее язык.