― Так успею сейчас! ― крикнула ведьма, протягивая ко мне руки.
Я попыталась дернуться, но, скованная неведомой силой, как марионетка шагнула к ней. А когда приблизилась настолько, что смогла рассмотреть застрявшие в огромном проломе на ее лице длинные темные волосы, она потянулась мне навстречу и шепнула мне на ухо всего одно слово. И было слово это хаосом и смертью.
Едва прозвучал последний его звук, голову мою пронзила боль, столь ослепительная, столь ужасная, что я, не в силах устоять на ногах, рухнула, уткнувшись лицом в землю. Крик застрял в горле, как застряло и дыхание. Я лежала, замерев.
― Не надо притворяться, все уже закончилось, ― ведьма несильно пнула меня, и я завалилась набок, поняв вдруг, что она права. ― Передавай от меня привет Элисту, ― она гибко потянулась, начав стремительно терять очертания. ― И не давай моему таланту пропадать, а то снова явлюсь.
Я резко села.
― Вот это вы горазды спать, сударыня, ― протянул дернувшийся от неожиданности Тишка.
Я обнаружила себя плотно укутанной одеялом на коврах в повозке. Элиста нигде не было. Тишка уверенно правил лошадьми. Солнце, совсем посветлевшее после лета, сегодня то и дело пряталось за облаками, и на небо я посмотрела не щурясь.
― Товарищ-то ваш сейчас вернется, не переживайте. Сказал, какой-то травки нарвет вам отвар заварить укрепляющий, ― тут Тишка обернулся и хитро подмигнул. ― Переживает.
Скорее чувствует дух своей хозяйки. Я вот тоже его почувствовала, да еще как – до сих пор мутит от ее вида.
― Да ну тебя, охальник, ― тем не менее отмахнулась я, выпутываясь из одеяла. ― Ход сбавь, я к ручью сбегаю. Чую, неподалеку.
Бодрой белкой спрыгнула с так и не остановившейся повозки и уверенно помчалась по лесу. Затекшие мышцы поначалу не слушались, но с каждым шагом кровь все быстрее разгонялась по венам, все проще становилось дышать. Я будто не спешила освежиться после кошмарного сна, а убегала от всех своих проблем. Да так ли их много было в моей, в общем-то, беззаботной жизни?
Папина дочка, любимица. Жили безбедно, получала, что хотела, включая образование.
А теперь что на меня свалилось? Вчера убила человека, той же ночью обрела жуткий дар. Слово, что она шепнула, до сих пор отдавалось болью в висках. Она выдохнула «некромантия». Мерзавка оказалась не ведьмой, а самым настоящим магом, да еще каким. От ведовского дара так бы не скрутило, учитывая, что у меня и свой небольшой есть. А тут будто каленым железом кто-то выжигал неизвестные символы прямо в мозгу. Нет, подумать только: некромантия. Это же мне что теперь, учиться придется? Необученные некроманты опасны, это я много раз слышала. А еще слышала, что в нашем королевстве их – то есть нас – не слишком-то жалуют. Да где вообще таких жалуют?
Вот, значит, отчего от нее так кровью несло. Тогда даже странно, что не гнилью.
Ароматный осенний ветерок запутался в моих растрепанных волосах, стараясь отвлечь от невеселых мыслей, и я, благодарно улыбнувшись лесу, присела на корточки у ручья. Холодная вода будто придала сил.
Некромантия ведьме, которая природой живет, которая в жизни любит саму жизнь. Впрочем, убила же я как-то несчастную магичку. А она, может, просто отоспаться после своих ночных бдений хотела. Правда, как-то необычно долго.
Вернулась я не скоро. Пришлось долго бежать по подлеску вдоль дороги, чтобы догнать повозку – Тишка, шутник малолетний, так и не придержал лошадей. Не в первый раз такие шуточки, поэтому, завидев впереди цель, поднажала и с легкостью запрыгнула на ходу, подтянувшись на руках.
― Долго же вы бежали, сударыня, а уж пыхтите как, ― хихикнул Тихон. ― Это потому что завтрак пропустили, кашу не ели.
― Да ну тебя, ― пытаясь отдышаться, засмеялась я. ― Иди-ка поспи, тоже ведь не выспался. Я тебя сменю.
Элист, не спрашивая, забрался ко мне на облучок. Какое-то время мы молчали. Я держала поводья спокойно и уверенно, мне не впервой приходилось быть за кучера, ничего сложного или невыполнимого в этом не было, и косилась на соседа. На его лицо будто тень набежала, когда он заметил мой взгляд, и все же молчал. Смирные лошадки трусили вперед. Солнце окончательно скрылось за тучами, собирался дождь. Лес по обе стороны от дороги отступал, мы выбирались в широкую долину, значит, послезавтра увидим море.