― Мое гнездо, ― шепнул он, проведя ладонью по покрытому лаком дереву приоткрытой двери.
Знакомство с домом состоялось.
В Штром. Рия
Отца мы встретили раньше, чем успели добраться до порта, и это показалось мне хорошим знаком, хотя причин объяснить я бы не смогла. Рад он моему чуть сбивчивому рассказу не был, но и содеянному не ужасался. Мне так и хотелось встряхнуть его за плечи и крикнуть в лицо: «Папа, твоя дочь убийца!», но его, кажется, это ни капли не встревожило.
Вид он имел взбудораженный, как бывало всегда в предчувствии хорошего заработка, а потому его мысли едва ли могло сейчас занимать что-то, кроме подсчета денег. Конечно, мой отец переживал за меня и любил, но в эту самую минуту его чувства были вытеснены с первого плана звоном монет. Это совсем не значило, что он равнодушен, наоборот, именно это состояние его подходило для сообщения подобных новостей лучше всего. Можно было рассчитывать на спокойное, рассудочное восприятие ситуации и избежать как минимум чтения лекций на тему неподобающего для юных девиц поведения.
― Про Штром это вы хорошо придумали, ― потирая тяжелый подбородок, протянул отец. Он косился на Элиста, но неудовольствия от его присутствия не выказывал. ― Судя по всему, ведьма эта не слишком законными делами занималась, так что даже если обнаружится, кто ее убил, судить тебя особенно строго не будут, тут скорее пугает, что у нее непременно есть друзья, которые захотят отомстить.
― Меня больше пугает ее дар, ― я зябко обняла себя за плечи, но тут же почувствовала, как меня заботливо укрывает своей курткой Элист. ― Я не ощущаю его как нечто чужеродное.
― У нас не слишком-то жалуют специалистов мертвого дела, ― хмыкнул отец, смерив ворона очередным оценивающим взглядом. Я могла поспорить, что это проявление заботы ему не понравилось. ― А вот в двадцатиречье лучшие академии. Если не хочешь учиться в королевском заведении, можно нанять частного учителя.
― С некромантией нужно поступать, ― вдруг непреклонным тоном выдал Элист, и мы оба уставились на него с удивлением. ― Того, что даст один учитель, будет недостаточно с тем уровнем силы, который получила Рия.
Отец неприязненно сощурился, я поймала себя на том, что изучаю его лицо с болезненным вниманием, как будто мы прощаемся навсегда. Нет-нет, Рия, спокойно, это только на время.
Отец не слишком изменился в лице, когда перевел изучающий взгляд на меня. Я поежилась, почти физически ощущая, как он пытается вгрызться куда-то мне в черепную коробку, чтоб понять, о чем же я думаю. Он, делец до мозга костей, привык выкручиваться из самых разных ситуаций, но с такой еще определенно не сталкивался.
После долгого и не слишком обстоятельного разговора, во время которого отец только и делал, что неодобрительно посматривал на ворона, было принято два решения, которые откровенно меня позабавили.
― Не нравится мне, конечно, что тебе придется отправиться в такое путешествие с незнакомцем, а все ж таки Тишку я тебе не отдам, ― вздохнул отец. ― Ты уже девочка взрослая, сама знаешь, что нельзя, а что можно. Я дал тебе все, что мог, но тебе на роду написано из гнезда упорхнуть, это еще до твоего рождения одна ведьма предсказала, и видит небо, я тебя подготовил. Поезжай, дочка, оборотень в попутчиках – лучший из возможных проходимцев.
― Какое-то спорное заявление, ― неуверенно пробормотал Элист, и я не сдержала смешок.
― У меня полные сумки специй, поэтому денег тебе с собой дать не могу, ― вздохнул отец. ― Давай-ка отсыплю немного, да повозку забирай с лошадьми. Продашь все, что везешь – на первое время хватит, а там разберешься.
― И тут так и веет поддержкой, ― снова не смог промолчать ворон.
― Путь неблизкий предстоит, глядишь, и научишь еще манерам пернатого, ― вздохнул отец, притягивая меня к себе для прощальных крепких объятий. И тут же перешел на едва слышный шепот: ― То, что просила ты, в сумке со специями в потайном кармашке. Используй с умом и только один раз, а ворону ни за что не показывай.
На том и расстались.
― Должен признать, я немного иначе представлял себе твоего отца, ― заметил Элист где-то спустя час, когда мы, резко сменив направление, выбрались на тракт, ведущий к границе. ― Думал, он менее хладнокровен.