За помощь нас одарили несколькими горячими еще варенными картошками, это помимо того, что я, невзначай вздохнув по поводу дальнего пути, посетовала, что мы везем необыкновенно качественно заговоренные коврики. Словом, продав два ковра, одно из запасных колес и весьма симпатичный, новый еще шейный платок из собственных запасов, я, совершенно вымотанная, забралась на облучок и обнаружила покатывающегося со смеху Элиста. Тот не только и не подумал пошевелиться, чтоб помочь людям, но и издевался над моими души прекрасными порывами.
Тогда я, помнится, разозлилась на его равнодушие, но позже, проанализировав, как он помог мне, усталой, забраться на козлы, как накинул на разгоряченные плечи куртку и не позволил снять, пока слегка не остыла, как подал воды и без слов забрал поводья, в которые я вцепилась, расслабилась. Дальнейшие мелкие случайности в пути только подтвердили – на меня удивительное равнодушие ворона не распространялось. Кроме того, он, не дожидаясь вопросов, сообщил, что можно не спешить с продажами – у него имелись и деньги на дорогу, и место, где можно остановиться в Рубине, столице Штрома.
― Дурацкое, кстати, название, ― заметила я. Ворон не отреагировал. Вздохнув, я решительно подвинулась прямо ему под бок вместе со стулом. Теперь мы сидели так близко, что я чувствовала успокаивающее тепло, исходящее от него. ― Говорю, Рубин – дурацкое название для города.
― Ты вообще хоть раз слышала не дурацкое? ― резонно заметил ворон, скосив на меня черные глаза. ― Напомнить, как называлась деревня, в которой мы встретились?
Я повела плечами и отвела взгляд. Ведьма больше не являлась вполне осознанным призраком, зато ее бренное неподвижное тело представало перед моими глазами абсолютно каждую ночь. Пробуждения среди ночи в холодном поту начинали утомлять, потому что чувства вины как такового у меня совершенно не было. Это собственное равнодушие пугало больше, чем жуткие видения ее размозженного метким ударом черепа.
Я ласково провела ладонью по закрепленному на поясе посоху. Движение не укрылось от взгляда ворона.
― Если ты не перестанешь так плотоядно коситься на несчастного тролля, у тебя будет на одного поклонника больше, ― хмыкнул он, с усилием отрывая мои пальцы от оружия. ― Они любят воинственных женщин.
Действительно, в зале кого только не было. О существовании некоторых рас я даже не предполагала, а ведь мы только пересекли границу. В нашем королевстве первый же замеченный тролль был бы сожжен в течение часа, а уже буквально через два на уши подняты были бы все ближайшие села. И это даже без ведома короля или стражей. Наш новый король вообще был необыкновенно толерантен ко всем, кого только можно представить, папа говорил, это потому что молодой, я думала, это потому что умный. Но пока его взгляды дойдут до окраин королевства, еще не один нелюдь пострадает.
Мы сидели за угловым столиком, и я теперь, сменив место дислокации, имела возможность осмотреть во всех подробностях и закопченные стены, и тусклые заляпанные светильники, и откровенно криминальные морды – едва ли это можно было назвать лицами – посетителей.
― Такое разнообразие только в приграничье, ― продолжал тем временем рассказ Элист. ― Здесь проходит весьма сильная энергетическая линия, поэтому всех, чья кровь так или иначе завязана на магии, сюда тянет. В самой столице не встретишь никого, кроме людей и оборотней. В Штроме такие особенности магического фона, что магические существа не выдерживают напряжения – бегут к границе, а потом и подальше.
― Почему же тогда в Октилии, например, нет никаких нелюдей? ― я с искренним интересом продолжала рассматривать все того же тролля. Он начинал нервничать. ― Там ведь нет особенного фона.
― Потому и нет, ― пожал плечами Элист. ― Они, да и я в какой-то мере, существа магические, а в Октилии только и магов, что слабенькие стихийники да перерожденцы вроде Извечных.
― Вампиров не существует, ― возразила я убежденно.
― Сама ты вампир, ― отчего-то оскорбился Элист. ― Тебе определенно нужно поступать учиться. Вам вообще что-то рассказывают о магии в вашей Марилии?