Я робко пожала длинные сильные пальцы. Тут следует напомнить размеры комнаты – мне не пришлось даже делать шаг вперед, чтобы дотянуться.
― Быть может, поможете мне выбраться, ― неожиданно попросил Фин. ― Кажется, я не совсем в состоянии встать самостоятельно.
Я всмотрелась в чуть лихорадочный блеск его глаз и с облегчением выдохнула – да он же пьян, должно быть, не меньше, чем я сама. Да уж, такое себе знакомство получается. Что ж, тем лучше для меня, какой с меня спрос?
Дальше все случилось до омерзительного банально. Как-то я не предполагала, что в жизни что-то может быть, как в глупых дамских романах. Собственно, сцена, когда девица в одном полотенце оступается и падает прямо в горячую воду к мужчине своей мечты, их губы сливаются в сладком поцелуе, а дальше сцена затеняется, дабы не смущать умы, а занавес приоткрывается только утром, как раз для романа и годится. Так вот, я не предполагала, что в жизни так может быть, хотя слегка надеялась. Но так и не было, мой рассудочный ум был прав. Моя помощь понадобилась только лишь в том, чтоб бросить другое полотенце, не то, что должно было бы по законам романов, уже быть с меня сорванным, а второе, маленькое, для рук, на пол. Чтоб не было скользко.
Оборотень выбрался, совершенно спокойно, не подозревая о том, какие мысли крутятся в моей голове, стащил с себя плащ, бросил обратно в воду, а остальную одежду, за исключением добротных, отставленных в сторонку сапог, подсушил прямо на себе коротким заклинанием. Потом под моим внимательным взглядом умело постирал плащ в остатках воды, а сапоги поставил сушиться к чуть теплой батарее. На меня внимания он в упор не обращал, что слегка раздражало.
― У меня не самые приятные новости, ― вдруг заговорил он, когда я уже устала смотреть, с каким усердием он выжимает плащ.
― Почему бы его не высушить магией? ― перебила я.
― Он зачарован, ― вздохнул сокол.
Я призадумалась.
― Быть может, ему не повредит заговор на быстрое высыхание?
Золотой взгляд уставился мне прямо в глаза. Я замерла. Время тоже. От этого расплавленного золота вперемешку с медом становилось то жарко, то холодно, и так тяжело дышать, что у меня пересыхало во рту. Я дышала все чаще, чувствуя, как бабочки в животе окончательно умирают от того, насколько обжигающим стал воздух, что я так жадно в себя втягиваю.
Что-то определенно выходило из-под контроля. Проклятый эль, решила я, это все он виноват.
― А это может быть неплохой идеей, ― ровным голосом отозвался Фин, и я чуть не зашипела от бессильной злобы. Еще бы спросил, не тошнит ли меня, и этот день был бы совершенно великолепен, да что там, незабываем. ― А ты что же, спец по заговорам?
― Я ведьма, ― пожала я плечами.
― А зачем же тебе тогда в Штром?
― Получила дар, ― брякнула я. Смысл сказанного дошел медленно. ― Откуда ты узнал, что я в Штроме?
― Энергетический поток, ― лениво бросил Фин.
― А, точно, ― я приняла в руки тяжеленный, противно мокрый плащ. В голове уже сложилось четверостишье заговора. ― Мне рассказывали.
― Твой друг, оборотень? ― уточнил Фин.
Я пробормотала заговор, скрепляя его капелькой силы. Мне нужна была пауза, чтоб обдумать ответ, но он продолжил:
― Я чую своего. Тут полно его вещей.
― О каких там плохих новостях ты говорил? ― напомнила я, развешивая на батарее плащ.
― Видишь ли, нельзя обращаться во второе обличье, если ты не трезв, а я как раз сегодня никуда не собирался лететь.
― Думаю, пары часов, чтоб прийти в себя, тебе хватит, ― отозвалась я, не оборачиваясь. От собственной смелости закладывало уши. ― Ты не голоден?
― Ты права, ― отозвался Фин. ― Я схожу за едой, а ты как раз успеешь сделать все то, чему я помешал.