Не спрашивайте откуда, но я точно знала, что эта фурия и есть Эраати, моя сводная сестра, первая красавица государства селани и мой злейший враг.
То, во что она была одета, походило на странную смесь радужной цветочной пыльцы, обернутой вокруг ее безупречных форм. «Девяносто шестьдесят девяносто», как у нас говорят. Краем глаза я покосилась в зеркало, чтобы оценить свой свадебный наряд: белоснежное облако, расшитое сотнями сверкающих искр со шлейфом и наглухо застегнутым воротом. Видимо, Эраати нарочно оголилась по максимуму, чтобы компенсировать мой почти монашеский вид.
Так и не дождавшись приглашения, сестра вошла и встала напротив меня. Синекожая нянька сделала шаг назад, но держалась поблизости. Похоже, все здесь знали, что меня с «любимой сестрой» лучше наедине не оставлять.
— Выглядишь ужасно, — со сладкой улыбочкой сообщила Эраати.
Чтобы продолжать смотреть ей в лицо, пришлось задрать голову. Что ж, возможно, сестра и выглядит настоящей богиней, но это не отменяет того факта, что она же еще и каланча каких поискать.
— Когда Граз’зт увидит тебя в этом, на вашей первой брачной ночи можно будет поставить большой жирный крест.
Ха! У нее и голос грубее! Не знаю почему меня так радует находить проплешины в ее безупречности, но я собиралась и дальше это делать. Вот только хорошо бы придумать какой-то достойный ответ. Желательно еще и такой, который не выдаст меня с головой. До тех пор, пока я не выясню, что у них не приносят в жертву попаданок, надо поменьше говорить и побольше слушать.
Так, если именно я-Данаани увела у фурии жениха, стало быть, мне можно смело наступить на этот мозоль. Что бы там я ни пообещала принцу-чудовищу в обмен на женитьбу, мое предложение оказалось заманчивее красоты сестры.
— Я знала, что ты обязательно придешь меня поздравить, — с улыбкой ответила я. Знаете, а ведь мне нравится мой новый голос! — Вот если бы еще и с подарком…
Удивление на лице Эраати и странный «бульк!» из горла няни подсказали, что прежняя хозяйка этого тела обычно отвечала что-то совсем другое.
— Можешь радоваться сколько влезет, мелкая сухая дрянь, — как змея, зашипела мне в лицо «любимая сестра», — но тебе ни за что не удержать Граз’зта.
— Говори себе это почаще, вдруг, да и поверишь, — парировала я.
Ни с того, ни с сего внутри шевельнулась совесть. А ведь точно так Маринка увела у меня моего «принца». Гордиться тут было нечем, хотя я физически ощущала, что загадочный принц-чудовище — единственная победа Данаани. И она точно гордилась партией, которую разыграла. Знать бы еще, в чем там дело.
— Можешь сколько угодно считать себя самой умной и хитрой, Данаани, но ты не продержишься и десяти дней. Это тебе не под папочкиным крылышком сидеть и копошиться в книгах, как червяк. С крэсами эти штучки не проходят. — Тут она подвинулась почти вплотную и негромко, чтобы слышала только я, сказала: — Мы обе знаем, что ты — порченный товар, маленькая дрянь. И скоро твой секрет вскроется. Знаешь, почему я не рассказала обо всем Граз’зту? Хотела увидеть, как тебя, униженную и оплеванную, пинками пригонят домой. Советую хорошенько подумать, что ты скажешь нашему дорогому отцу, когда он узнает, что его тихоня уже не невинна. На твоем месте, сестренка, я бы не возвращалась. Впрочем, ты всегда была бестолковой.
Каждое ее слово проникало в меня, словно яд. Понятия не имею, о чем шипит эта змея, но какая-то часть меня задрожала так сильно, что мне пришлось стиснуть челюсти, чтобы не клацать зубами. Данаани точно знала, что ее будущему мужу не понравится, что его невеста уже не невинна. И знала, что этот факт родня будущего мужа посчитает глубочайшим оскорблением. Мне оставалось лишь довериться этим знаниям.
— Нам пора, принцесса. — Нянька положила руки мне на плечи, подтолкнула к двери. И на ходу шепнула: — Не слушай ее. Просто бесится, что ты, а не она, станет той, кто положила начало новому союзу между селани и крэсами. Мы все благодарны той жертве, которую ты делаешь, прекращая столетие войн, Данаани. — И тут же со вздохом прибавила: — Надеюсь, ты не станешь третьей.
— Третьей? — Не знаю, о чем это она, но догадываюсь, что ничего хорошо за такими траурными вздохами не кроется.
Синяя махнула рукой и вытолкнула меня в коридор.
Место, в котором я оказалась, было… огромным. Как будто здесь жили великаны — не меньше. Пока няня вела меня до длинной галерее, украшенной странными орнаментами на прозрачных стенах, я вертела головой во все стороны. Кто знает, вдруг именно сейчас попадется хоть самый завалящий портал домой. Понятия не имею, как он должен выглядеть, но не сомневаюсь, что узнаю.
Потолок галереи над нашими головами был таким высоким, что у меня закружилась голова. Со стен на меня сурово взирали такие же, как и я, «ангелы»: молодые и совсем пожилые, одетые в дорогие шелка или в простые белые хитоны. Не понимаю, откуда это знание возникло в моей голове, но без сомнений, все они — кровные родственники Данаани. Возможно, она все еще в этом теле?
Понимая, что веду себя как полная идиотка, я несколько раз мысленно обратилась к ней. Тишина. Ну, а как иначе? Если я попала в этот мир, то она, скорее всего, находится в моем. Представляю, что она подумает о скудном содержимом моего гардероба после королевских нарядов.
— Родственники принца приехали в полном составе, — сказала няня, когда мы свернули в заполненный тусклым голубым светом зал. Наверное, именно так выглядит сумеречное небо, если бы вдруг его можно было запереть в стеклянный куб — красота неописуемая. Интересно, а фотоаппараты здесь есть? — И Темнейший со своей женой.
Последняя фраза прозвучала с многозначительным нажимом. Наверняка это должно мне о чем-то говорить, но не говорило ровным счетом ничего. И даже попытка прислушаться к внутренней «википедии» — ну, а как еще назвать всплывающие из ниоткуда подсказки? — не увенчались успехом. Но раз няня обращает на этот факт особое внимание, нужно найти способ разузнать о нем побольше. Темнейшество, вероятно, отец моего будущего мужа. Ну, и что такого, что он лично прибыл на свадьбу? При этом я отметила, что нянька сказала именно «с женой», а не «прибыли родители принца». Возможно, я тороплюсь с выводами, но, скорее всего, новая жена Темнейшества не имеет к рождению Граз’зта никакого отношения.
— Думаешь, мне стоит переживать из-за этого? — осторожно поинтересовалась я.
На этот раз нянька громко фыркнула.
— Только если ты не мечтаешь стать в будущем Темной госпожой всего Абаддона.
«Я мечтаю выбраться отсюда до замужества», — мысленно посокрушалась я, а вслух сказала:
— Отец приехал на свадьбу своего наследника, что в этом удивительного?
Няня остановилась так резко, что я с размаху врезалась носом в ее локоть. Блин, неужели я сказала что-то смертельно неприличное или глупое? На всякий случай я приподняла подбородок и напустила деловой вид: в конце концов, я — принцесса, и если нянька вздумает меня отчитывать, то пусть для начала вспомнит о моем статусе. Надеюсь, здесь у них нянькам не позволяется лупить нерадивых воспитанниц, потому что в моей настоящей жизни родители, царство им небесное, не давали мне даже подзатыльников.
— Темнейшество приехал на свадьбу одного из возможных претендентов на трон, — четко проговаривая каждое слово, поправила нянька. — Это как минимум делает Граз’за на шаг ближе к тому, чтобы занять место отца.
Ага, значит, у них тут еще и борьба за наследство или вроде того. Еще одна причина бежать со всех ног. Я не интриганка от слова «совсем»: вряд ли в мире есть еще один такой же дилетант во вранье.
— Ну… — Я лихорадочно соображала, что ответить. — Мне стоит порадоваться за принца.
— За мужа, — снова поправила меня нянька. — Привыкай называть его так, Данаани, потому что теперь отступать уже поздно.
Почему эта фраза прозвучала, как приговор?
По мере того, как мы продвигались вглубь замка, крепчала моя уверенность, что из этого лабиринта самой ни за что не выбраться. Один раз я почти отважилась юркнуть в какой-то темный закоулок, но оттуда так громыхнуло, что я трусливо подскочила на месте. Кто знает, что у этих крылатых может обитать в таких вот одиноких местах.