– Еще нет, – вступил в разговор Ю Шэн-Ли, который до этого предпочитал отмалчиваться, предоставив первое слово старшему по возрасту и чину. – Но война стоит на пороге. Ею пропитался воздух, ею пахнут пожары на приграничных землях, о ней шепчут крестьяне, когда видят кентарийские отряды, топчущие посевы…
– Я бы не стал нагнетать, господин посол, – оборвал его министр и окончательно отставил чашку. – Вы правы в одном: мы должны защитить свои земли наравне с Фессалией. И просим в этом поддержки у господина Ди-Тера.
– Но я в отставке, – напомнил мой муж.
– Знаем.
– И в провинции Фенг хорошо и спокойно.
– До поры до времени, господин Ди-Тер.
– Просит не фессалийский король, мой друг, – тихо произнес Ю Шэн-Ли. – И не только император Альтара. Просят честные граждане моей родины. Прошу и я…
Вздохнув, я сжала в кулаке кулон. Он запульсировал, как живой сгусток, магия потекла, обволакивая теплом. Ю Шэн-Ли говорил правду. Он никогда не лгал. А вот министр явно сидел как на иголках. Что-то скрывал или недоговаривал?
– Мне думается, вы раскрыли не все, – по-альтарски сказала я.
Ван Менг-Ли вскинул голову и процедил сквозь зубы:
– Я сказал достаточно, юная госпожа.
Хотя явно собирался выдать другое: «Не женщинам лезть в дела мужчин!»
Вот уж дудки! Пока альтарцы – гости в нашей резиденции, здесь действуют другие правила.
– Говорите смело, господин Ван Менг-Ли, – поддержал меня Дитер. – Моя супруга достаточно образованна и сведуща в государственных делах и может дать ценный совет.
Альтарцы переглянулись.
– Вы можете сказать, господин министр, – произнес Ю Шэн-Ли. – Я ручаюсь за своих друзей. Это останется в тайне.
Министр крякнул, почесал переносицу, закатил глаза и пошлепал губами, видимо, шепча обращение к местным духам. Дитер молчал, просверливая гостей тяжелым взглядом. Молчала и я, гадая, что такого может случиться на приеме у императора и что хотели утаить альтарцы? Самое дурное, что я могла представить, – это встреча с фессалийским королем и его супругой, которую, я надеялась, король сослал если не на каторгу, то на далекие острова, докуда не доплывет ни один корабль и не доберется ни один ее любовник, в том числе и кентарийский вождь. Да и кому нужна такая любовница с наполовину окаменевшим лицом?
Я поежилась, вспомнив полную ненависти фессалийскую королеву, и понадеялась, что теперь это в прошлом.
– Вы, господин Ди-Тер, – наконец заговорил Ван Менг– Ли, – будете не единственным военным советником, приглашенным на императорский прием. Вместе с вами Золотоликий пригласил лучших воинов Альтара, начиная от высшего командного состава и заканчивая подающими надежду капитанами.
Уголек-кулон обжег снова. Я со значением глянула на мужа. Тот нахмурился:
– Продолжайте, господин министр. Это ведь не все.
– Скажите ему, – мягко посоветовал Ю Шэн-Ли, медленно покачивая головой и улыбаясь одним уголком рта. – Мой друг не отступится, пока не узнает.
Министр снова закатил глаза, очертил над головой круг, совершая охранный ритуал, и выдал на одном дыхании:
– Еще Золотоликий пригласил на прием Оракула, Тысячеглазую и Всевидящую госпожу О Мин-Чжу.
Имя пронеслось по комнате дуновением сквозняка. Я поежилась и плотнее запахнула полы ханьфу. И увидела, как бледнеет мой муж.
– Прекрасно, – сквозь стиснутые зубы процедил он. – Просто превосходно! В преддверии войны его императорское величество не довольствуется советом воинов, а полагается на пророчества колдунов? – Он нервно ухмыльнулся. – Так, может, сразу позвать шарлатанов со всей империи? Ясновидящих, гадалок, прорицателей, чернокнижников всех мастей?
– Госпожа Оракул – не шарлатан, – не согласился Ю Шэн-Ли, и его голос приобрел тяжелые металлические нотки. – Она – мать-основательница горного монастыря на плато Ленг, где растет священное дерево гиш, подпирающее кроной небесный свод и дарующее нектар, столь необходимый в магических ритуалах. Однажды он помог и вам, мои друзья.
Альтарец поклонился, и я вспомнила, как он привез мне зелье подчинения, с помощью которого я смогла освободить Дитера из заточения и раскрыть предательство фессалийской королевы.
Я прижала ладонь к груди, усмиряя пустившееся вскачь сердце.
– Дитер, – слабо позвала я, но муж не услышал.
– Нет, – твердо сказал он. – Я в отставке. Прошу меня простить, господа.
Ю Шэн-Ли цокнул языком, пожилой министр сощурил глаза до темных прорезей на желтоватом, как пергамент, лице.
– Дитер! – позвала я громче и потянула мужа за рукав. – Нам надо поговорить.