— Уходим! Ее молния разбудила всех мертвецов! Те что выше — двухсотых уровней! На шпиль! На шпиль!
Выразившись совсем не по канонам Вальдиры, я подтолкнул Дока, выбрался следом и по сетке виноградных лоз мы начали поднимать к шпилю башни — туда, где еще раньше приметили интересную штуку, но сочли ее слишком опасной и наметили иной маршрут. Опередив хилого лекаря, явно качающего выносливость, но пренебрегающего силой ради разума и мудрости, я схватил его за руку, вытащил наверх, дождался, когда Храбр первым зацепится за нашу новую тропинку и отправил туда же Дока. Затем и сам зацепился, а Бом оказался последним — и ближе всего к страшной опасности.
Нежить двухсотого уровня и выше… это конец всему. Нам не справиться. Не выжить. Не придумать никакого способа. С таким противником слабаки вроде нас могут справиться только одним способом — при помощи мощнейшей покупной боевой магией, которой еще надо уметь как следует пользоваться. Учитывая царящую здесь ночь, на дневной свет надеяться глупо и нам остаться только одно — бежать! Бежать, а вернее ползти по узенькой и дрожащей под нами ненадежной тропке…
От шпиля островерхой башни раньше была натянут канат с разноцветными флажками. Его нащупали вездесущие растительные побеги и поползли по этой же дорожке, создав нечто вроде горизонтальной тропинки толщиной с мою руку. Листья, колючие побеги и чертов зрелый виноград — мы буквально ползли через грозди, сшибая их, давя, отправляя в полет вниз, ненароком хватая орущими ртами. Бегающие туда-сюда алые уховертки и желтые как лимон ядовитые многоножки добавляли хаоса, но мы упорно ползли, надеясь, что всем нам хватит запасы бодрости и выносливости на этом непростом пути.
— Рос! — крик Бома заставил меня обернуться, и я с обмиранием увидел, как на шпиль башни взбираются два скелета, с пылающими алым глазами. Они быстро обнаружили нас и, легко ступая по сети побегов, двинулись к дрожащему воздушному мостику.
— Гребаная нежить! — рявкнул я — Храбр! Быстрее! Быстрее!
— Понял!
— Нет! Замрите! — рявкнул Бом и особенно скрипучим почему-то голосом добавил — Вцепитесь в лиану изо всех сил! Обхватите руками и ногами!
— Ты же не собираешься… — начал я, выворачивая шею и глядя назад — Ты же не хочешь… а дьявол!
Бом с силой ударил кинжалом. Воздушный мостик затрещал, когда часть побегов была перерублена. Скелеты уже ползли к нам и делали это удивительно быстро — еще бы! Им то бояться нечего, они уже мертвы и практически неутомимы.
Удар… треск перерубаемых побегов, вниз устремился ливень расшибающихся о крышу спелых виноградных гроздей.
— Зря мы взяли тот долбанный артефакт! — буркнул я, глядя как полуорк заносит руку еще раз.
Удар!
Треск… хруст… и наша дорожка оборвалась в буквальном смысле слова, а мы провались вместе с ней и понеслись куда-то по крутой дуге, в то время как скелетов понесло в другую сторону и впечатало в стену башни.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А!
Пронесшись над крышей, едва не задев искореженную прущими наружу корнями черепицу, чудом пролетев мимо двух высоченных кирпичных труб, мы с полного размаха ударились ногами о стену башни пониже и повисли там на потрескивающих под нашим весом побегах, ловя и ловя на голову сладчайшие фиолетовые грозди винограда. Урона они не наносили, а вот слепили знатно.
— Вверх или вниз? — отплевываясь, спросил Храбр, превратившийся в фиолетово-зеленого монстра, сплошь покрытого целыми и давлеными ягодами, медленно стекающими по его телу и падающему на нас, висящих ниже.
— Вверх! — крикнул я.
Я принял это решение мгновенно, понимая, что внизу мощенный двор, куда выходит слишком много дверей из слишком многих помещений. И не поймешь куда бежать, тогда как в башне наверняка есть такая же площадка с узкой лестницей и если что можно забаррикадироваться даже от многократно превосходящего по уровню противника… или просто прыгнуть с крыши и попытаться улететь…
— Лучше в окно! — крикнул снизу Бом и, поймав на лету одну из многочисленных виноградных гроздей, швырнул ее вверх, без промаха впечатав в прекрасно сохранившееся многоцветное витражное окно, расположенное буквально в паре метров от меня.
Ягодный снаряд со шлепком влип в шлем гордо куда едущего на белом верблюде рыцаря в блистающих доспехах, отметив его как будущую нашу мишень.
— Разбейте! Проверьте! И внутрь с глаз долой! — рычал полуорк, не вися на веревке, а лишь чуток налегая на нее, тогда как его ноги прочно стояли на карнизе.
Опытный игрок понимал, что надо срочно восстанавливать бодрость и незамедлительно убраться со стены башни, где нас было видно так же отчетливо как цепочку мух на побеленной стене.
— Жалко-то как! — охнул Док, когда Храбр парой ударов разбил витраж и вниз полетели длинные осколки, чем-то напоминающие многоцветные стеклянные ножи. Я невольно посторонился, не желая подставлять холку под удар такого снаряда. Была мысль подхватить такой вот «нож» и спрятать в инвентарь, но я предпочел сосредоточить внимание на нашем храбром разведчике.
Сунувшись внутрь, алхимик осмотрелся, повозился чуток на подоконнике, стряхивая вниз стеклянное крошево и наконец оказался внутри. Через несколько секунд он высунулся и замахал нам руками:
— Давайте! Тут пусто!
Второго приглашения нам не потребовалось. Еще немного сдавленного пыхтения, скрипения зубами, пара толчков от прущего как скалолазный бульдозер Бома, и мы наконец все оказались внутри и попадали на плиточный пол, испятнав его виноградным соком. Я лежал на животе и прямо перед моими глазами лежал осколок с девушкой в синем платье, стоящей на красивом балконе с белоснежной балюстрадой и держащей над головой светящуюся виноградную гроздь, испускающую во все стороны длинные лучи — я насчитал семь, прежде чем зло рычащий что-то про грязных бездельников Бом не поднял меня буквально за шкирку и не подтолкнул к лестнице.
— Вверх, братья, вверх! Глотайте ступени жадными ртами! Полируйте вонючими пятками!
— А нафига вверх-то? — спросил Док.
— Да на фига, ну на фига, а на фигале! — на бегу рявкнул Бом — Потому что! Либо болтай — либо выживай!
— Вот так бы сразу и объяснил! Аж ногам легче стало…
Еще бы его ногам не стало легче — разболтавшегося лекаря мы с Храбром подхватили под руки и тащили на себе, сделав уже полтора витка и добравшись до следующей площадки. Тут мы ненадолго остановились, рухнули на пол и снова замерли. Я лежал на боку, смотрел на информационное окно группы и буквально обалдевал от количества красных полос. Только Бом уверенно держался в желтой зоне и, пожалуй, еще мог бы даже чуток подраться. Ну а остальные, включая меня, представляли собой бессильны мешки с виноградным киселем. Сейчас нас легко убьет даже хромое и одинокое по жизни хомячиное отродье. Пусть характеристики мы вкладывали по-разному, но из-за взаимопомощи выдохлись одинаково сильно. Но при этом выжили и оторвались от врага.
— Вот! — расставив перед собой заткнутые деревянными пробками пузырьки, Храбр раздал по два каждому — Малая регенерация жизни и бодрости. Бом! Вот среднее зелье «Ослиная жилистость» — оно не опознано, но я узнал по этикетке.
— Другое дело! — оскалившийся полуорк выплюнул что-то пожеванное, а ранее вытащенное из щели в стены и схватил зелья — Другое дело! Слабака лекаря потащу я!
— Зато я разумом и мудростью силен!
— Так и объяснишь это нежити, когда они подвесят тебя на собственных внутренностях — буркнул я, вставая — Погнали!…
На верхнюю площадку башни, куда более просторную, чем предыдущая, мы влетели одним броском и здесь сделали очередную остановку, чтобы пополнить силы и пугливо осмотреться. Врага высматривал Бом — его полуорочье зрение куда лучше справлялось с царящим под ветвями Древа сумраком. И Бом преуспел — охнув, он рухнул на пол плашмя и уставился на нас выпученными глазами, прижимая грязный палец к фиолетовым губам. По опутанному побегами потолку пробежали всполохи зеленого света, несколько полновесных гроздей на моих глазах съежились, превратившись в подобие сморщенного изюма.