Илэйн открыла рот, чтобы обстоятельно разъяснить ему, какова в точности сила закона в Андоре.
- Пришло время, Илэйн Траканд, - раздался женский голос. От дверей.
- Кровь и пепел! - пробормотала Дайлин. - Неужто весь мир решил собраться здесь?
Но Илэйн поняла, в чём дело, узнав призыв, которого не переставала ждать. Не зная, когда он придёт, она понимала, что должна будет повиноваться без раздумий, не медля ни минуты. Застыв на месте, она отчаянно желала, чтобы у неё было хоть немного больше времени: ещё чуть-чуть - и она разобралась бы с Таимом. Тот нахмурился, переводя взгляд с вошедшей женщины на Илэйн и обратно; несомненно, он ничего не понимал. Хорошо. Пускай поволнуется, пока у неё не найдётся время растолковать ему, какими такими особыми правами обладают в Андоре его Аша'маны.
Надере, полная женщина, выглядела такой же крепкой, как и любая встречавшаяся Илэйн Айил. Так же высока, как и двое мужчин у дверей. Взгляд её зелёных глаз испытующе обратился к ним, но уже через мгновение скользнул прочь. Аша'маны Хранительниц Мудрости интересовали мало. Браслеты на запястьях зазвенели, когда она поправила на плечах тёмную шаль. Пройдя вперёд, она остановилась перед Илэйн, не обращая на Таима ни малейшего внимания. Несмотря на холод, под шалью на ней была лишь тонкая белая блуза, тяжёлый шерстяной плащ переброшен через руку. - Ты должна явиться сейчас, - молвила она, - без промедления. - Брови Таима изумлённо поползли вверх. Без сомнения, он не привык к тому, чтобы его так подчёркнуто игнорировали.
- Свет Небес! - выдохнула Дайлин, схватившись руками за голову. - Не знаю уж, в чём там дело, Надере, но тебе придётся подождать, пока...
Илэйн положила ладонь ей на руку: - Ты не знаешь, Дайлин, и это не может ждать. Я отошлю кое-кого, Надере, и пойду с тобой.
Хранительница Мудрости неодобрительно покачала головой: - Дитя, спешащее появиться на свет, не имеет времени на то, чтобы отсылать людей прочь. - Она встряхнула в воздухе плащом, развернув его. - Это должно защитить твою кожу от холода. Или мне следует оставить эту затею и сообщить Авиенде, что твоя скромность сильнее желания иметь сестру? - Дайлин задохнулась, внезапно поняв, что происходит. Илэйн почувствовала возмущение Бергитте.
Но разве был у неё выбор? Позволив связи между собой и двумя женщинами растаять, она отпустила саидар. Однако вокруг Ренейле и Мерилилль сияние не исчезло. - Не поможешь ли мне с пуговицами, Дайлин? - Илэйн была горда тому, как твёрдо прозвучал её голос. Она ведь ждала этого. Но не стольких же зрителей!, мелькнула слабая мысль. Повернувшись к Таиму спиной, - по крайней мере, не придётся смотреть, как он на неё пялится! - она начала с маленьких пуговок на рукавах. - Дайлин, прошу тебя? Дайлин? - Помедлив мгновение, та шагнула вперёд и, словно во сне, потянулась к пуговицам на платье Илэйн. По невнятному бормотанию можно было судить о том, насколько она потрясена. Один из Аша'манов заржал.
- Отвернуться! - рявкнул Таим. Стук каблуков у двери: Аша'маны выполнили приказ.
Отвернулся ли сам Таим, Илэйн не знала. Она, казалось, могла чувствовать на себе его взгляд, но внезапно Бергитте оказалась рядом и Мерилилль тоже, и Рин с Зайдой, и даже Ренейле. Образовав круг, они словно стеной отгородили её от мужчин. Но стена эта была не достроена: все женщины уступали ей ростом. Даже Зайда и Мерилилль едва доставали Илэйн до плеч.
Сосредоточься, говорила она себе. Я собрана. Я абсолютно спокойна. Я... я раздеваюсь догола в комнате, полной людей, - вот, что я делаю! Она скинула с себя одежду так быстро, как только могла, позволив платью и сорочке упасть на пол. Сверху полетели туфли с чулками. На холодном воздухе кожа покрылась мурашками. То, что она не давала холоду касаться себя, означало лишь, что её не била дрожь. Хотя почти всерьёз она полагала, что могла бы обойтись одними жарко пылающими щеками.
- Это безумие! - глухо произнесла Дайлин, подхватывая одежду. - Полное безумие!
- Что происходит? - прошептала Бергитте. - Мне пойти с тобой?
- Я должна идти одна, - так же тихо ответила Илэйн. - Не спорь! - Внешне Бергитте никак не показывала своего недовольства, но связь выдавала её. Сняв золотые серьги, Илэйн протянула их своему Стражу, однако с кольцом Великого Змея расстаться оказалось труднее. Хранительницы Мудрости говорили, что она должна явиться к ним так же, как рождается на свет ребёнок. Многое они сказали, но первым среди их указаний был запрет говорить кому-либо о том, что готовилось. Что до этого, то ей бы хотелось знать это самой. Но, подходя к моменту рождения, ты не знаешь будущего. Бергитте начинала ворчать совсем, как Дайлин.
Надере подошла к ней с плащом, но просто держала его в вытянутой руке. Илэйн пришлось самой взять его и торопливо закутаться. Она всё ещё была убеждена - Таим смотрит на неё. Плотно прижала она к себе тяжёлую шерсть. Природное чутьё кричало о необходимости бежать, но она овладела собой и неспешно обернулась. Они не увидят, как она, сгорая от стыда, стремглав несётся прочь.
Мужчины, пришедшие с Таимом, замерли неподвижно, обернувшись к дверям, а сам он наблюдал за пылающим в камине пламенем, сложив на груди руки. Ощущение его взгляда было иллюзией. За исключением Надере, все женщины взирали на неё с разными долями потрясения, ужаса и любопытства. Надере же казалась просто нетерпеливой.
Илэйн постаралась говорить так, как подобает королеве: - Госпожа Харфор, предложи мастеру Таиму и его людям вина, прежде чем они покинут нас. - Что ж, по крайней мере, её голос не дрожал. - Дайлин, пожалуйста, займи Госпожу Волн и Ищущую Ветер и постарайся унять их опасения. Бергитте, вечером я хочу услышать твой план касательно наёмников. - Женщины безмолвно кивнули, хотя выглядели при этом неуверенно.
Сопровождаемая Надере, Илэйн вышла из комнаты, жалея, что не смогла добиться большего успеха. Последним, что она услышала, прежде чем за ней закрылась дверь, были слова Зайды: "Странные обычаи у вас, сухопутных".
Оказавшись в коридоре, Илэйн попыталась двигаться немного быстрее, хотя это и было не просто, потому что плащ на каждом шагу грозил распахнуться. Красно-белый кафель пола оказался гораздо холоднее ковров в гостиной. Немногочисленные слуги, тепло закутанные в шерстяные ливреи, бросали на неё недоумённые взгляды, прежде чем поспешить дальше по своим делам. Пламя факелов плясало; коридоры были полны теней. Изредка особенно сильный порыв ветра заставлял стены покрываться лениво плывущей рябью.