Шайдо было вовсе не так много, как она думала раньше, не больше ста пятидесяти, наверное, и каждый нёс в руках луки с наложенными стрелами или копья. Очень маловероятно, что кому-то удастся застать их врасплох. Всегда настороже, они бесшумно, как тени, скользили сквозь лес, и только снег тихо поскрипывал под лёгкими шнурованными сапожками до колена. Только одежда в серых, коричневых и зелёных пятнах резко выделялась на снежно-белом полотне. Байн и Чиад говорили ей, что зелёный цвет был добавлен в расцветку кадин'сор после пересечения Драконовой Стены, чтобы удобнее было прятаться среди зелени. Почему, интересно, они не добавили белый, для зимы? В такой одежде их видно с приличного расстояния. Фэйли пыталась замечать всё, что могло оказаться полезным, когда придёт время бежать. Надо будет как-то ухитриться пройти мимо стражи. Перрин, несомненно, искал её, но на то, что кто-то спасёт её, она не рассчитывала. Жди своих спасителей, раньше старости дождёшься. Чем быстрее они сбегут, тем лучше, иначе потом эти айильцы соединятся с остальными Шайдо. Если повезёт, до их лагеря ещё несколько дней пути. В Амадиции, конечно, творился бардак, но если бы тысяча Шайдо находилась так близко, Фэйли услышала бы об этом.
Однажды она попыталась оглянуться на женщин, которых пленили вместе с ней, но результатом стало падение в снег. Фэйли охнула, рухнув в сугроб всем телом, потом ещё раз, - когда огромный Шайдо, который вёл её на привязи, рывком поднял её на ноги. Широкоплечий, как Перрин, только выше на целую голову, Ролан сгрёб её волосы в кулак и дёрнул вверх, добавив для скорости увесистый шлепок пониже спины. Фэйли пришлось бежать быстрее, так как и он прибавил шагу, чтобы догнать остальных. Такими шлепками лошадей подгоняют. Именно так Ролан и смотрел на неё - как на лошадь. Фэйли была рада этому. Правда, какая-то часть её громко возмущалась, но быстро была загнана вглубь. Она, конечно, не хотела, чтобы в его взгляде проскальзывал хотя бы интерес, но эти равнодушные глаза очень пугали её. После этого Фэйли старалась не падать. Она гадала, сколько времени они уже бегут по лесу, но с каждым шагом держаться на ногах становилось всё труднее.
Кроме этого её волновало, какая часть тела отмёрзнет первой. Утро плавно перекатилось в день, никакого привала не предвиделось, и Фэйли забеспокоилась о своих ногах. Ролан и остальные, бегущие впереди, расчищали дорожку для неё, но в снегу встречались острые кусочки льда, и вскоре в её следах появились капельки мгновенно замерзающей крови. Но хуже всего был сам холод. Морозный воздух щипал кожу. Как скоро почернеют ступни? Она стала трясти ногой, когда поднимала её в воздух, чтобы разогнать кровь. В наибольшей опасности находились ступни и пальцы, но ничего не поделаешь. Вообще-то, в опасности был любой открытый участок кожи. С лицом ничего поделать было нельзя, и оставалось только надеяться, что всё обойдётся. В ступнях появилось жжение, но любое ощущение лучше, чем ничего. Когда пропадёт это ощущение, ей останется только молиться. Потрясти ногой и сделать шаг, потрясти и сделать шаг. Только это и владело её мыслями. Она шевелила за спиной связанными запястьями и всё так же бежала вперёд на дрожащих ногах. Нужно двигаться, чтобы не замёрзнуть.
Внезапно она врезалась в широкую грудь Ролана. Фэйли отшатнулась, удивлённая, и не сразу сообразила, что он остановился. Айильцы были впереди них, некоторые обернулись назад. Все по-прежнему были настороже, как будто ожидали нападения. Ролан снова сгрёб в горсть её волосы и поднял одну ногу, обхватив её ступню. Свет, он и впрямь решил, что она лошадь!
Айилец отпустил её ногу и волосы, чуть присел и захватил под колени одной рукой. В следующий миг всё закружилось и перевернулось перед глазами, и Фэйли поняла, что он взвалил её на плечо. Рядом с собой она заметила изогнутый рог, который висел на перевязи у него за спиной. В ней вспыхнуло возмущение, когда Ролан начал поудобнее пристраивать её на плече, но Фэйли тут же подавила в себе это чувство. Сейчас не время и не место. Важно то, что её ноги оказались над снегом. И появилась возможность перевести дыхание. Но он мог бы и предупредить её!
Ролан побежал догонять остальных, а Фэйли, приложив героическое усилие, изогнула шею и посмотрела на других пленников. Она почувствовала облегчение, убедившись, что они ещё здесь. Раздетые и связанные, но живые. У многих руки были тоже связаны за спиной остатками одежды или чулками. Аллиандре больше не пыталась высвободиться, видно, поняла, что только сильнее запутывается. Вообще-то пробежка немного поумерила пыл Королевы Гаэлдана. Она тряслась и пошатывалась, и, конечно, упала бы, если бы невысокий Шайдо, проверяющий состояние её ступней, не поддерживал её за костлявый локоть. Невысокий для айильца, конечно, но плечи у него были такие же широкие, как у Ролана. У Аллиандре было измученное лицо, а волосы растрепались и свалялись. Позади неё Майгдин пошатывалась от усталости, она тяжело дышала, её голубые глаза смотрели из-под наполовину прикрытых век, золотисто-рыжие волосы были в таком же состоянии, что и волосы Аллиандре. Однако Майгдин стояла без посторонней помощи, пока костлявая Дева ощупывала её ступни. Каким-то образом служанка Фэйли сейчас больше походила на королеву, чем Аллиандре. Только очень потрёпанную королеву.
Байн и Чиад, казалось, находились в ненамного худшем состоянии, чем Шайдо, хотя на щеке Чиад наливался багровый синяк, а в огненно-рыжих волосах Байн была заметна кровь. Кровь была также и на щеке, но она, кажется, замёрзла, не успев свернуться. Скверная рана, может остаться шрам. Обе Девы, однако, дышали ровно и даже сами подняли ноги. В отличие от остальных пленников, они не были связаны, если не считать традиций, которые держали их крепче стальных цепей. Они спокойно приняли свою судьбу: год и один день пробыть гай'шайн. Байн и Чиад могли бы помочь остальным бежать - Фэйли не знала, как сильно ограничивают их традиции, - но сами даже не пытались бы спастись.