Страстный монолог Клейна о его смелом крестовом походе за пересмотр английскими властями законов о наркотиках внезапно прерывается телефонным звонком. Похоже, новое политическое дело. Канцелярия сенатора Эдварда Кеннеди просит билеты на концерт Джорджа.
«Э! — взвизгивает Клейн, выходя из себя. — Нет! Скажите ему — все распродано».
Секретарша, по-видимому, не поверила своим ушам, потому что через минуту телефон звонит снова.
«Нет, нет, нет! — орет Клейн и шумно бросает трубку. — Он тоже хочет участвовать! А что он сделал для рока, этот Тедди Кеннеди, позвольте спросить?»
Клейн дергает сутулыми плечами, при этом голова его тоже дергается, как у человека, который только что проснулся и пытается стряхнуть с себя дурной сон.
«…В общем, я сказал Харлеку: если вы выполните мои условия, мы выступим на стадионе “Уэмбли”. А вы знаете, сколько это денег. Стадион вмещает сто десять тысяч! “Мэдисон Сквер Гарден” — чепуха по сравнению с “Уэмбли”».
Итак, лорду Харлеку были предъявлены условия. Бывший британский дипломат мог на досуге поразмышлять над этими, как вы понимаете, нереальными требованиями, а Клейн между тем вылетел в Испанию на каникулы, на которых, как обычно, было больше забот, чем отдыха. В Альмерии снимался фильм Ринго «Слепой», где его менеджер играл роль мексиканского бандита. Но Клейн не мог допустить, чтобы актерская работа мешала его основному занятию — бизнесу. На съемки фильма была приглашена масса британских журналистов, их надо было развлекать, так что у Клейна почти не оставалось времени, чтобы совершать морские прогулки на яхте, подставляя солнцу свое коренастое тело.
Новость о предстоящем «концерте битла» распространилась раньше, чем ожидали. Джордж проговорился Элу Ароновицу из New York Post, что Рави Шанкар попросил его организовать благотворительный концерт. Ароновиц поспешил рассказать об этом в своей газете, вызвав такое негодование Клейна, что едва сам не остался без билетов на концерт. Так или иначе, новость стала известна, а нью-йоркские диджеи сделали все остальное, распространяя слухи и строя догадки насчет того, кто будет выступать вместе с Харрисоном. Ринго почти сразу же объявил, что «будет там». Вслед за ним о своем участии заявили Эрик Клэптон и Леон Рассел. Джон Леннон и Мик Джаггер не отрицали, что тоже могут выступить. И конечно же, наибольший интерес вызывал вопрос, присоединится ли к ним Пол Маккартни. Сам он хранил полное молчание. В какой-то момент появилась вероятность, что в «Мэдисон Сквере» выступят по крайней мере три битла. Но за два дня до концерта острый приступ панического страха заставил Леннона затвориться в своем эскотском поместье. Тем временем Джорджу удалось связаться с Полом, но ренегату захотелось поторговаться: он сказал, что будет выступать только при условии, если Джон, Джордж и Ринго согласятся расторгнуть партнерство.
Вся эта череда разочарований ничуть не обескуражила Аллена Клейна. Он потирал руки, посмеивался про себя и радовался своей новой роли продюсера концерта. И, надо признать, играл ее великолепно. Он устроил пресс-конференцию для Джорджа, причем исключил из числа приглашенных репортеров неофициальных изданий, как недостойных, и высокомерно объявил журналу Life, что они могут рассчитывать на эксклюзивное интервью только в том случае, если поместят фото Джорджа на своей обложке. Недовольные издатели Life в свою очередь позаботились, чтобы имя Клейна не упоминалось в их рекламном анонсе о концерте.
Клейн объявил, что его компания АВКСО Industries ничего не заработает на этом событии. Все доходы от концерта, а также от продажи альбома с его записью и фильма о нем пойдут в фонд помощи беженцам из Восточного Пакистана. Самому Клейну задуманное предприятие не казалось таким уж утопическим: он надеялся с его помощью упрочить свое положение и доказать, что Пол Маккартни и семейство Истмэнов остались-таки в проигрыше. Клейн все еще не оправился от публичной пощечины, полученной от английского суда, который отнял у него право распоряжаться финансами Beatles. Это решение суда было победой Истмэнов и Маккартни. Теперь, думал Клейн, пришло время вернуть им пощечину.