Ну вот, опять отказал… А я бы не прочь сделать это в доме Назара! Осквернить эти чертовы стены.
— Заберу у тебя женушку? — смеясь подскакивает Галя и тащит меня за собой.
Оборачиваюсь сказать Сережке, что сейчас вернусь, а он уже залип в телефоне. Как всегда. Теперь полночи будет в облаке возиться и пересматривать документы.
Усадив меня на огромный полукруглый диван в гостиной, Галчонок падает рядом и смотрит на меня сияющими глазищами.
Божечки, только не вздумай говорить о своем мужике, подруга…
— Тась, сделай кое-что для меня, — кусает губы, поглядывая на зону столовой, где отдувается под музыку Анька.
— Что именно? — прочищаю горло, поправляя ушки на макушке.
Каламбур, да и только…
— Поговори с Лютовым, а? Узнай, что думает обо мне. Ты умеешь ненавязчиво. Помнишь, как заставила Марьянова извиниться за то, что он сделал на осеннем балу? У тебя талант… — теребит на мне и без того съехавшие к локтям лямки платья.
Назвать происходящее приличным словом у меня не получается. Да, я заставила козла извиниться, но это было сделано таким отборным матом и почти сорванным голосом, что все учебное заведение гудело. Там у парня вариантов не было. Я ж как потерпевшая кричала, что писюн у него маленький, сам он скорострел и однополчанин. Собрала всю ересь, короче. Ради того, чтобы я заткнулась, и не раздула скандал дальше институтских ворот, Марьянов повинился.
— У Аньки лучше получится, Галчонок, — таращусь на нее со скрытой мольбой.
— Прикалываешься, Тась?! Она все испортит. У нее же нет рамок. Ляпнет в лоб, еще добавит, что я попросила.
— Слушай, а давай в другой раз? — захожу с другого бока. — Со мной Сережка, подумает еще что-нибудь, приревнует, что я с другим самцом общаюсь.
— Я твоего мужа возьму на себя, — светится воодушевлением.
А мне хоть вой…
— Галь, ну зачем с ним разговаривать, а? Он взрослый мужик, не пацан. Все у вас будет хорошо, ты главное — не беги впереди паровоза.
Со скорбным лицом подруга отворачивается и прикрывает глаза, откинувшись на спинку. Всем видом показывает обиду и досаду, чем вызывает во мне дополнительные угрызения совести.
Ну вот почему мы девочки, такие девочки, а? Дурам по тридцатнику, а играем в те же игры, что в пубертате…
— Я просто хочу знать, — говорит тихо, болезненно сдавливая мне сердечную мышцу поникшим голосом, — … что между нами. Банальный секс или у него чувства.
Так, Тася, соберись. Ты камрад или где?
— Ладно, — пихаю Галчонка плечом. — Поговорю.
— А-а-а! — подскакивает ненормальная и лезет целоваться. — Я знала, что ты не устоишь перед моей грустной мордашкой.
— Манипуляторша… — бурчу, не представляя, как вообще должна воплотить в жизнь ее просьбу.
К моменту нашего возвращения в столовую у меня зреет коварный план: соврать. Скажу, что поговорила и все у него серьезно. Откуда узнает, что это неправда? Вот и ответ. Все поддатые, веселые, так что идея блестящая!
По комнате разливаются первые аккорды МОТ “Соло”, а дальше все идет не по запланированному сценарию.
— Медляк! — кричит Галя. — Лютов, отвлеки Тасю, а я украду ее мужа.
Открываю рот, готовая взорваться возмущением, но оказываюсь в руках Назара…
Бо-о-оже…
Все рецепторы забиваются его запахом. Под ладонями твердое, рельефное тело. Подавляющая энергетика запирает в капсулу неги. Медленно поднимаю глаза и проваливаюсь в лето, падаю в зеленый мох раскинув крылья, впитывая каждой клеточкой своего существа нирвану солнечного небосвода.
Широкие ладони прижимают меня за спину. Большие пальцы ласкают еле заметно, разгоняя эстетический озноб по коже. Сползаю взглядом на уровень его шеи, и ноги совсем не слушаются. В макушку бьет горячее дыхание, перед глазами дергается выпирающий кадык. Мы напряжены оба до предела. Сглатываю, стискивая в кулаках мягкую вязку его кофты. Голова кружится, и подбородок трясется.
— Дыши, — шепотом, как тогда…
Пропускаю дрожь по телу и приоткрыв рот глубоко вдыхаю, придвигаясь к нему теснее.
— Ты — Космос, — шепчет, склоняясь к уху.
Мы покачиваемся в такт музыке, и слова песни яркими искрами опаляют сердце, заставляя его неистово стучать. Запретные фантазии осаждают с силой тайфуна. Сражаюсь с каждой клеткой взбесившегося организма, который ждет возможности коснуться губ Назара. Тело реально сходит с ума, скручивая спазмами возбуждения внизу живота и это непередаваемый ужас и катастрофа.
— Кстати, Лютов, покажи Тасе коллекцию картин, — толкнув нас плечом, рядом кружит пара Гали и Сережи. — Она же опоздала.
— Терпеть не могу картины, — отвечаю скороговоркой. — Давайте меняться партнерами.