Со вздохом Назар пересаживает меня на кровать, проводит пальцами по моей скуле, аккуратно снимает ободок с ушками и кладет на прикроватную тумбу.
— Поспи. Я позже приду.
— Зачем?
Китайцы точно записали меня сейчас в идолы по размеру округлившихся глаз.
— Проверить, что моей мышке хорошо.
Табун мурашек несется от макушки до щиколоток. Напряженно сглатываю, глядя на Назара. В животе взлетают предательские бабочки, и в груди закручивается искристый снежок, подхваченный приятным нежным ветерком.
Прижавшись губами к моему виску, Назар задерживается дольше, чем следует, а потом сразу выходит из комнаты, выключив свет. Валюсь на подушки и смотрю в потолок.
Может ли быть, что он сказал правду? Галчонок придумала? Это вряд ли. Подруга никогда не была замечена в сочинительстве. Вот Анька могла, тут к бабке не ходи. Сколько знаю Свиридову, она всегда отличалась серьезностью и рассудительностью. Ей не были присущи тупые поступки, если не считать историю с вербой.
Была у нас на первом курсе института пижамная вечеринка. Все девчонки делились мечтами, и у всех они были про любовь. А Галюня пришла с книгой Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». Нормально? Для девушки восемнадцати лет.
И если учитывать, что признавать себя спятившей я не желаю, то врет кот. И тут резонный вопрос: зачем ему это? Он не Квазимодо, вниманием женщин не обделен. Черт, да любая разденется быстрее новобранца в армии, стоит ему моргнуть, давая согласие. В чем подвох?
Спи уже, Тася… Утро вечера мудренее, а в твоем случае трезвее.
Дверь приоткрывается, пропуская в комнату мягкий свет из коридора. Крадучись Галя проходит и забирается ко мне на койку.
— Ну как? Поговорила?
С добрым утром, Таисия… Какое-то резиновое Рождество, ей-богу.
Глава 13
Подъехав к дому, топчусь у подъезда. Время семь утра, а у меня ни одного кадра сна под веками за ночь не побывало. Погуляла так погуляла.
Как никогда радуюсь тишине и отсутствию людей рядом. Свалить из дома Назара удалось, когда Галя со счастливой улыбкой уснула у меня под боком.
До шести мы шептались как школьницы о всякой ерунде. Стоило мне сказать, что Назар ее любит и на подругу накатила болтливость. Сложнее всего мне дались откровения Свиридовой относительно их страсти с Лютовым. С них можно новую Камасутру писать. Это, мать их за ногу, не потрахушки в туалете.
Чтоб ты провалился, кот…
Скорее бы кто-нибудь вышел из дома, а то ноги подмерзают. А точнее, ляжки. Куртка короткая, а платье не меховое.
Еще раз набираю на сотовый мужа и опять он “не абонент”. Может, случилось что-то? Или телефон разрядился? Я вчера звонила раз двадцать, видать, убила батарею.
В подъезд заходит мужик и я следом, целенаправленно шагая к лестнице. Сейчас выслушаю, конечно, кучу недовольств, но тетя Люба уже проснулась. Я ее расписание выучила, как и она всего дома. Хорошо, что полгода назад отдала ей запасные ключи. Кстати, ее была идея. Мы в отпуск собирались, а она переживала, что трубу прорвет и ее затопит. А у нее ж обои новые, флизелиновые.
— Доброе утро! — улыбаюсь во все лицо. — С Рождеством, теть Люб.
— И тебя, Тася, — смотрит с прищуром.
— Я за ключами. Сережа на работу срочно уехал, а я вот… — виновато пожимаю плечами.
— Ты бы не шалындалась ночами при живом-то муже, Таська, — бубнит в глубине прихожей.
— Больше не буду.
А то ты не шалындалась?!
Я летом успела увидеть расплывшуюся татушку на сиське, когда она в палисаднике раком стояла. Праведница, твою мать.
Квартира встречает привычным родным запахом и громко тикающими часами. Разуваюсь, вешаю куртку в шкаф и прохожу в комнату. Все на своих местах, даже раскиданные мной вчера вещи. Заведя руки за спину, расстегиваю замок платья и стаскиваю через ноги. Сажусь на диван и откидываюсь назад, блаженно прикрыв глаза.
Дома…
После дворца Назара наше с мужем гнездышко выглядит совсем крохотным, и тем для меня более уютным. Здесь все привычно. Уже не напрягает полуотвалившаяся дверца на бежевой стенке, приляпанный на скотч ролик на тумбе под телевизором, отошедшие в углу бледно-кофейные обои. В идеальном состоянии у нас только коричневый диван и кровать. Купили при переезде в новую квартиру. Остальное забирали со съемной.
Скатываю с ног чулки, складывая до следующего выхода в свет. Расстегиваю лифчик, бросая на спинку кресла, и иду в душ.
Под теплыми струями воды смываю прошедшую ночь и мечтаю избавиться от мыслей о Назаре. Никогда бы не подумала, что он способен слушать и быть таким… внимательным. Приказывать — это, пожалуйста! Сколько хотите… А проявлять поддержку и участие…