Часть Первая. Сёстры 4. Особенная
Тая на этом огорчаться своей нестандартной внешности будто бы перестала, снова увлекаясь очередным научным опусом, но о своих неудобных вопросах вовсе не забыла. Не имела она привычки о чём-либо забывать.
А когда повстречалась с отцом и матушкой, теперь уже им снова те же вопросы стала задавать, правда, на этот раз в исключительно познавательных целях, потому что хотела знать их мнение по вопросу об идеале красоты.
Отец её, Мрак, был существом неразговорчивым, особым образованием не блистал, красиво выражаться не обучен.
Собою он был видный, лицом не красавец, но с мужественными резкими чертами и полыхающими чернотой глазами. Обладал он неодолимою тёмною силою, но редко её использовал, потому что по натуре, хоть и казался грозным, был вовсе не злобным.
Часто обращался тенью, второй своей ипостасью, и в основном проживал в своём Сумеречном царстве.
На вопрос любимой дочери прошелестел еле слышно:
- Глупышка! Какой идиот самоубийца усомнился в красоте моей дочери?!
- Никакой,- тут же ответила Тая, зная, как скор папаша на расправу, наказывая всех без разбору и правых, и виноватых, так сказать для профилактики.
- Если никакой, так и говорить не о чем. Потому что такой жгучей красоты, как у моей Таиньки, я не встречал ни в одном из уголков тени.
Вот сестрице твоей, Аленьке, не повезло так с внешностью, бедняжке. Вся в мать. Зато у неё голос очаровательный и нрав заводной. Даже мёртвого из могилы поднимет и танцевать заставит, за что люблю и уважаю.
Хотя, конечно, до мамки ей ещё расти и расти. Та даже меня умудрилась из тени вытащить, а это просто чудо. До сих пор удивляюсь, как меня на смерть солнце не пожгло. Так больше ни разу и не смогли встретиться. Только на Алю и остаётся глядеть, словно на тень мамкину. Поклон при встрече Феюшке моей передавай доченька.
Совсем расчувствовался Мрак от воспоминаний и, застеснявшись своей слабости, обратившись тенью, исчез с глаз.
Солнечная Фея встречалась редко в подобии человеческом.
Всё больше огненным мотыльком летала, хихикающим и дразнящим. Но для серьёзного разговора с дочерью обратилась прелестной, вечно юной солнечной красавицей.
Певуньей она действительно была знатной. Даже славно известные сирены ей завидовали, мечтая извести по-тихому, но руки у них до фей были коротки. Голосом звонким, да напевным вмиг она очаровывала, а внешностью сияющей, словно вся лучами солнца переплетённая, поражала воображение.
Характером была непоседлива, смешлива и не в меру кокетлива, отчего имела множество ухажёров и поклонников. Но о Мраке необычном и, главное, недостижимом, частенько вздыхала.
На Таин вопрос матушка её солнечная звонко рассмеялась:
- Глупышка, моя маленькая! Да в тебе столько солнечной внутренней красоты и света, что они мгновенно затмевают отцовские черты мрачные.
А кто истинно душу видеть умеет, тот и не заметит невзрачные одеяния. Хотя костюмчик, конечно, не мешало бы сменить или, хотя бы простирнуть на досуге. Причесаться тоже надо бы.
Ах, дочь! Ну, вся ты в отца, в нарядах неразборчива, весёлой беззаботностью не искрящаяся.
Вспомнив о милом, фея от избытка чувств изменила очертания, засверкав солнечной звёздочкой.
- Как он там? - спросила она дочь на прощание.
- Всё также,- порадовала Тая мать известием.
- Ах, ничего не меняется, - умилилась Фея. - А обо мне спрашивал? Скучает? - спросила она уже на лету.
- Очень скучает. Поклон просил передать, - спешила поведать Тая, улетающей матери.
Та приостановила полёт.
- Всего лишь поклон? - слегка нахмурившись, спросила недовольно, но потом вновь засмеялась беспечно.
- Мрак всё такой же тугодум! И в кого ты у нас такая умница уродилась? - Удивлённо улыбнулась Фея. - Передай отцу от меня поцелуй жаркий, авось не обожжётся, да и вспомнит уроки прежние.
На этом улетела матушка в объятья яркого солнца, радостно смеясь своим счастливым воспоминаниям.
Подбежала к сестрице Аленька с каким-то особенным букетом лечебных трав.
- И не надоело тебе Тая родственников опрашивать? Уж поверь в мою искренность. Ты самая красивая и любимая сестра моя. А ещё умная, удивительная и особенная, - пропела она пританцовывая.
- Верю, - рассмеялась в ответ Тая. - Я особенная!
И с этими словами почувствовала она, как заполняет её уверенность в своей неотразимости, возвращая в душу покой и умиротворение. Конечно, она заподозрила, что сестрица зачаровывает её, правильные мысли внушая. Но так ей эти мысли понравились, что спорить она с ними вовсе не собиралась.